Страна клыков и когтей - [7]
Вскоре мы выбрались. Плоешти исчез у нас за спиной. Долина впереди перекатывалась широкой, мерцающей волной. Рекламных щитов становилось все меньше. Мы поднялись на плато и вдалеке увидели серебряные реки и клинья темного леса за мучительно-голубыми горами. Поднявшись в долину, трасса перешла в двухполосную. Вскоре на большой скорости мы снова нагнали колонну нефтевозов, и движение замедлилось. Было чуть за полдень.
— Гнетущее зрелище этот Плоешти, — сказала Клемми.
— В Африке ты, наверное, видела похуже.
— Верно, и все-таки. От некоторых мест бывает такое ощущение. Сама знаешь.
— То есть?
— Будто бы они стали уборной рода человеческого. Словно все наше дерьмо попадало на чью-то жизнь.
Это было преувеличение и не слишком мне понравилось. Уж мое-то дерьмо в Плоешти точно не оказывалось. В машине повисло долгое молчание. Я попыталась его прервать.
— Сомневаюсь, что это наша вина. Десять лет жесточайшего фашизма. Пятьдесят лет коммунизма, диктатор с манией величия, а теперь еще новорожденный капитализм. Помоги им Боже.
— Да, помоги им Боже. Вот на кого надо уповать. Все время себе об этом напоминаю.
Клемми превратно меня поняла. Я заметила серебряную цепочку у нее на шее и впервые спросила себя, а нет ли на ней крестика.
— Я не то имела в виду, — сказала я. — Я не религиозна.
— И я тоже, — отозвалась Клемми. — Ненавижу религию. — Она недолго помолчала. — Но я люблю Бога.
Мы еще помолчали.
— Ты не против поменяться? У меня ноги чешутся.
Остановившись у придорожной забегаловки, мы купили чипсы и колу. Заплатила Клемми. Достав пакет с персиками, мы устроили себе ленч в тени пышного розового куста возле вонючего прудика. После мы погуляли вокруг прудика, потревожив лягушек, и темно-зеленые гадины попрыгали в тину. Когда мы собрались трогаться в путь, я села за руль, а Клемми закатала штанины и сняла сандалию.
— Ты говорила, ты журналистка.
— Да, мэм.
Она начала разминать подушечки под пальцами ног.
— Для кого пишешь?
Так всегда бывает. Собеседник с ходу решает, что если ты журналист, то обязательно в газете или журнале.
— На телевидении. Я продюсер.
— Здорово.
Тут зачастую возникает неприятный момент, поскольку я не люблю разбрасываться громкими именами.
— В программе под называнием «Час».
Она усмехнулась.
— Программа под названием «Час». Я слышала про программу под названием «Час». Все слышали про программу под названием «Час». — Клемми подняла бровь. — Надо быть поосторожнее, как бы не сболтнуть лишнего.
— У тебя как будто нет с этим проблем.
Она рассмеялась.
— Скажешь, зачем сюда приехала?
Я никогда не обсуждаю мои сюжеты с посторонними. Это первое правило Локайера, а он перенял его у нашего корреспондента Остина Тротты, поэтому я его придерживаюсь.
Опустив левую ногу, Клемми снова надела сандалию и перешла к правой: заложила ее на левую и сбросила обувь.
— Давай угадаю.
Прозвучало это совершенно безобидно, но по спине у меня пробежал холодок беспокойства. Паранойя — одна из обязанностей продюсеров «Часа». Так сказать, прилагается к работе. Тут я вспомнила, что сама подошла к Клемми в ресторане, сама предложила ее подвезти. Но слишком уж удобно вышло: она из Техаса и направляется туда же, куда и я. Но откуда она знает про Нью-Йорк? Я-то о нем ни словом не обмолвилась. Она утверждала, дескать, меня выдала напряженность.
Лучше сгладить ситуацию:
— Так будешь гадать?
Закончив массировать левую ногу, она мне подыграла:
— Сюжет, случаем, не о парке аттракционов?
Локайер велел не отвечать на этот вопрос. Я забеспокоилась, но сдержалась. Тут и там трубили, что наш главарь преступного мира старательно проталкивает идею тематического парка, связанного с известным киноперсонажем. Она могла прочесть в газетах.
— Не-а. А ты чем на жизнь зарабатываешь?
Не ответив, она открыла рюкзак, достала пластиковый пузырек и щелчком откинула крышку. Потом выдавила на правую ладонь немного лосьона. Его она втерла между пальцами левой ноги. Рюкзак остался открытым, и я увидела маленькую книжку в угольно-черной обложке и со страницами из папиросной бумаги.
— Извини. Знаю, смотреть неприятно, но я вчера много ходила по Бухаресту, — объяснила она.
— Это Библия? — спросила я.
Клемми кивнула. Я решила не вдаваться в подробности. Застряв позади колонны грузовиков с нефтью, мы могли двигаться лишь с их скоростью, и переменившийся ландшафт начал действовать мне на нервы. По обе стороны от нас поднимались уступы, отяжелевшие от бурелома и утесника, современные города сменились старыми поселками, где деревянные домишки жались друг к другу в жалком беспорядке, показалась церковь с куполом-маковкой и крестом над ней. На холме раскинулось военное кладбище: длинные ряды полковых крестов цвета молока терялись в тенях под кипарисами.
— Твоя работа связана с религией?
Клемми уклончиво пожала плечами.
Меня озарило.
— Ты замужем.
Отпустив пальцы левой ноги, она надела сандалию.
— Была.
— Дети?
— Нет.
Стряхнув правую сандалию, она начала всю процедуру сызнова. Чавканье втираемого в кожу лосьона действовало мне на нервы — словно Клемми пыталась за ним скрыться.
— А ты? — спросила она.
— Помолвлена.
— Мои поздравления.
Молодой, но уже широко известный у себя на родине и за рубежом писатель, биолог по образованию, ставит в своих произведениях проблемы взаимоотношений человека с окружающим его миром природы и людей, рассказывает о судьбах научной интеллигенции в Нидерландах.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
1946, Манхэттен. Грейс Хили пережила Вторую мировую войну, потеряв любимого человека. Она надеялась, что тень прошлого больше никогда ее не потревожит. Однако все меняется, когда по пути на работу девушка находит спрятанный под скамейкой чемодан. Не в силах противостоять своему любопытству, она обнаруживает дюжину фотографий, на которых запечатлены молодые девушки. Кто они и почему оказались вместе? Вскоре Грейс знакомится с хозяйкой чемодана и узнает о двенадцати женщинах, которых отправили в оккупированную Европу в качестве курьеров и радисток для оказания помощи Сопротивлению.
Роман «Сумерки» современного румынского писателя Раду Чобану повествует о сложном периоде жизни румынского общества во время второй мировой войны и становлении нового общественного строя.
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Следопыт и Эдик снова оказываются в непростом положении. Время поджимает, возможностей для достижения намеченной цели остается не так уж много, коварные враги с каждым днем размножаются все активнее и активнее... К счастью, в виртуальной вселенной "Альтернативы" можно найти неожиданный выход практически из любой ситуации. Приключения на выжженных ядерными ударами просторах Северной Америки продолжаются.
Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!
Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.