Страна холодного солнца - [20]
– Это продукты и памятная записка с маршрутом и целями нашей экспедиции для тех, кто найдет эту закладку.
– А как мы этот ящик по острову таскать будем?
Вопрос был по существу и требовал конкретного ответа.
– Ну, вы уж там расстарайтесь как-нибудь.
После этого можно было грузиться. Петров и Хабибулин сели в катер налегке, а Подопригора был длинный, худой и хозяйственный, на его сутулой спине огромным горбом пристроился рюкзак с пристегнутым сбоку геологическим молотком. Похожим инструментом Рамон Меркадер порешил Льва Давидовича Троцкого.
Через пятнадцать минут они уже были на берегу. Тюлени недовольно ворчали, но с места не трогались, а любопытные пингвины собрались в кучу на безопасном расстоянии и, переваливаясь с ноги на ногу, наблюдали за странными людьми с большим ящиком.
– Ну что, Хабибулин, куда идти-то?
– А я знаю? Прошлый раз мы высаживались совсем в другом месте.
Сан Саныч понял, что дело тухлое, а Подопригора с Хабибулиным ждали указаний.
– Чего встали? Подхватили ящик и за мной!
Как говорил рядовой Швейк: «Неважно, куда идти, если ты направляешься в Чешские Будейовицы».
Через час блужданий по сопкам они таки взошли на свою Голгофу. Радостный стон Хабибулина возвестил о конце мучений.
– Вот она! Пришли!
Перед ними была полуразрушенная пирамида из камней. Уставшие, голодные и злые, они обступили этот рукотворный тур.
– Так, без моего разрешения ничего не трогать!
Сан Саныч Петров вытащил из кармана блокнот и сделал первую запись: «11.07. Нашли место закладки, обозначенное каменной пирамидой высотой 60 сантиметров».
– Подопригора, ты геолог, вот ты камни и ворочай.
Ящик, скрытый под камнями, оказался намного меньше того, что они притащили. Снабжение на флоте за 15 лет явно улучшилось.
Сан Саныч сделал очередную запись: «11.21. Приступили к вскрытию ящика».
Подопригора поддел крышку своим геологическим молотком, и полусгнивший ящик развалился.
Петров начал опись: «Конверт с запиской истлел полностью, текст восстановлению не подлежит. Упаковка риса истлела, рис полностью покрыт плесенью. Галеты в упаковках полусгнившие, издают неприятный запах…»
Из-под камней вытащили двухсотграммовый медицинский флакон со спиртом. Резиновая пробка была аккуратно закатана фольгой, что напрочь исключало испарение.
Тяжелым взглядом Сан Саныч посмотрел на подельников.
– Ну что? Пишу, что разбит?
Те радостно закивали. В блокноте появилась запись: «Флакон медицинский, двухсотграммовый, возможно, из-под спирта, разбит».
Две прекрасно сохранившиеся, щедро обмазанные тавотом банки с тушенкой были записаны как «насквозь проржавевшие и непригодные к употреблению».
Спирт тут же развели до искомых сорока градусов и закусили тушенкой. Отдохнувшие, сытые и раздобревшие, они соорудили новую пирамиду над принесенным ящиком. Можно было возвращаться, с собой Петров прихватил упаковку испорченных галет и банку с фасолью в качестве вещественных доказательств.
На судне он набело переписал акт о вскрытии и указал предполагаемую причину порчи продуктов – длительное хранение и большая сырость в летние месяцы. Под актом стояли три подписи:
Старший группы ст. л-т Петров А.А.
Инженер-гидролог Хабибулин Н.Г.
Техник-геолог Подопригора В.П.
Спирт с тушенкой накрепко их повязал.
Сан Саныч с актом, галетами и банкой с фасолью пошел на доклад к Гапонову.
– Разрешите, товарищ капитан 2 ранга?
– Заходи, Петров, заходи. Ну, что у тебя?
– Вот.
Сан Саныч положил на стол перед начальником акт, галеты и фасоль. Гапонов несколько раз внимательно прочел акт.
– Что, и спирт не сохранился?
Петров старался не дышать и говорил в себя.
– Так точно, разбился вдребезги!
Гапонов брезгливо потыкал карандашом в галеты.
– Открой фасоль.
Петров всадил нож в крышку банки. Раздалось зловещее шипенье, и каюту окутал запах дохлой кошки.
Гапонов открыл настежь иллюминаторы.
– Да, время не щадит ничего. На станции Беллинсгаузена встречаемся с «Владимирским», лично все доложишь адмиралу, с подробностями. Старик это любит.
Сан Саныч кивнул головой, вышел из каюты, прикрыл за собой дверь и наконец выдохнул. Особое задание было выполнено.
Прощальная гастроль
К полудню добрались до острова Ватерлоо (Кинг-Джордж), вошли в бухту Ардли. Впереди стоящий на якоре «Адмирал Владимирский», за ним открывается панорама берега, отлично видны станция Беллинсгаузена и присоседившаяся к ней чилийская станция Пресиденте-Фрей. Домики на нашей станции голубые, на чилийской – красные. Остров похож на негатив старой фотографии, и яркие цвета строений добавляют жизни в этот унылый антарктический пейзаж, вызывают чувства и пробуждают эмоции.
Кстати, цветовые предпочтения могут сказать о многом – о психическом состоянии, характере, привычках…
У многих народов голубой цвет символизирует небо и вечность, доброту, верность и постоянство. Красный же цвет, прежде всего, ассоциируется с кровью и огнем, с древности его связывают с агрессивностью и сексуальными желаниями. Видимо, нужно быть поосторожней с этой чилийской станцией, по крайней мере, не подходить к ней близко и не поворачиваться задом.
Ошвартовались к борту «Владимирского» и начали прием топлива. Насосав полные танки, отошли на безопасное расстояние и встали на якорь.
