Страна городов - [9]

Если не стряхнуть с них эту сонную одурь, может случиться что-нибудь, не самого лучшего свойства. В таких случаях – лучший выход – громкая, короткая и всем понятная команда. Пока ничего особенного не произошло, лучше немедленно покинуть это место. Я заорал:

— Немедленно! Все вместе! Кругом!!! Вон отсюда!!!!

Отряд не успел выполнить мою команду – из центра круга выползло нечто наподобие воронки и втянуло всех присутствующих внутрь. У меня создалось впечатление, что нечто, находящееся за кругом, дожидалось только меня, чтобы проглотить всех разом.

Я влетел в воронку. Пытаюсь, расставив руки, ухватиться хотя бы за стену, удержать летящих рядом ребят, что-то кричу. Мы все летим сквозь сияющий туннель. Где-то я читал, что подобными словами описывают состояние клинической смерти, пережившие это неприятное событие. Всё. Точка. Я теряю сознание.

Не знаю, сколько времени я находился вне мира сего, но очнулся я как-то сразу. Сознание сразу же пронзила мысль: «Где ребятишки? Что с ними?» и только потом: «Где я и что со мной?»

Глава 3. Эльвира

Охота пуще неволи

пословица

— Дура голенастая! Барби бестолковая! Блонда белобрысая! Совсем ума лишилась? Куда тебя несет? Что ты о себе представляешь? Ты что на свою пятую точку вечно приключений ищешь? Восьмого приедет товарищ Степана Ильича, молодой, перспективный, а ты – ну куда ты опять намылилась с этим… С этим… Какой еще тебе Южный Урал? Тебе уже о семье думать надо – двадцать два, так и останешься старой девой! — ругалась маман, провожая меня в экспедицию на остров Веры, что на озере Тургояк.

Если кто еще не понял – эпитеты относятся ко мне. Это я – голенастая, бестолковая, и т. д., и т. п. Хотя последовательностью маман не обременяет себя – как «блонда» может быть «белобрысой», если это и так светлый цвет волос? Или блонда – это оценка моих умственных способностей, типа: «блондинка классическая», а «белобрысая» – именно масть? Ну да, с цветом – я согласная, хотя у меня волосы скорее пепельного цвета, а про бестолковость помолчала бы – мамсик еле дотянула наш педвуз, а я на красный диплом защищаться буду, вот. Степан Ильич – это мамин благоверный и мой отчим. Было бы неплохо, и в семье полная гармония, если бы они меня не трогали и жить не мешали – ибо я давно зарабатываю себе на жизнь переводами спецстатей по химии с немецкого и английского и платными курсовыми и у них шее не сижу. Но у мамы с отчимом идея-фикс – выдать меня замуж. Выдать, естественно, удачно, как вышла замуж моя маман, подчепив Ильича на каком-то пати, и распрощавшись с моим родным папаней, который в это время копал чьи-то кости на севере, на севере Африки, я имею в виду. А вы что подумали? Ага. Все так думают – раз родного папы не наблюдается вблизи – значит бросил. Раз папы родного нет – значит, семья неблагополучная. Раз девочка из неблагополучной семьи – значит… дальше понятно – Машенькам, Катенькам – строго запретить дружить с «неблагополучной девочкой», бог весть как затесавшейся в престижную школу – лучшую в городе. Раз девочка имеет еще нахальство не поддаваться на провокации малолетних начинающих стерв, предлагающих оторваться на дискаче, всерьез обсуждающих планы охмурения мальчиков побогаче и прикидывающих, как лучше отдаться – до или после свадьбы и как обставить действо сие, чтобы у мальчика не было ни шагу назад, предлагающих в цветах и красках поведать, как это ее маман удалось захомутать лучшего в городе жениха – шестидесятилетнего владельца сети магазинов господина Вербицкого – значит девочка «не от мира сего», значит – бойкот и остракизм. Ах, она еще и огрызается… Да еще «фамилие мое», для разных обзывалок больно удобное – сколько из-за этого дралась – от детсадика, до… попробуйте, обзовите – и сейчас по шее настучу! Ну и летала я белой вороной до самого выпускного, и дальше буду в гордом одиночестве, если, конечно…

Глупости, конечно. И мечты – глупые. Тут такая история получается. Я знаю, что много старшеклассниц влюбляются в своих учителей, и что это – сверхглупость. Но… до тех пор, пока это не коснулось меня лично. С этой точки зрения – я с мамой согласная. Да. Дура голенастая. Барби бестолковая. Блонда белобрысая. Совсем ума лишилась, и ничего поделать с собой не могу, и не хочу. Такие дела. Такая история, с историей и обществоведением – это предметы такие в школе, если кто еще не догадался.

В десятом классе появился у нас новый учитель истории – отставной то ли военный, то ли милиционер, тогда я не знала. Он же заменил нашу старую классную, которая вела нас с пятого класса. Странный он какой-то – было общее мнение. Однако, по общему мнению женской части класса – симпатичный, жалко что – старый, уже тридцать три, а он – пенсионер… военный. Зато – подтянутый, благородная седина на висках, мускулы, опять же. На уроках физкультуры подменял нашу преподавательницу, девчата прямо млели – показывал армейский комплекс на перекладине, ммм… Меня лично поучаствовать в обсуждении достоинств и недостатков за неучастием в жизни класса как-то забыли пригласить, но краем уха я все слышала, да. Дмитрий Сергеевич Родин. Его предметы – а он вел еще обществоведение, кроме истории, были у нашего «потока» – школа делилась в рамках веяний и экспериментов на «потоки» – для нас, «гуманитариев», были если не основными, то важными, и поневоле мы были обязаны их учить. Но одно – обязанность, а другое – заинтересованность. Учитель сумел так заинтересовать своими предметами, что к концу школы я всерьез подумывала – не пойти ли на исторический или в юристы податься, изменив с детства любимым химии и физике.