Страна гор и легенд - [47]

…Более 35 лет работал поэт над трудом, ставшим венцом всей его творческой жизни. «Шах-наме» — «Книга царей» — это скрупулезно собранный и поэтически сработанный эпос иранских народов, включающий лирические раздумья и афористические назидания мастера огромного таланта. Настоящее его имя неизвестно, а в мировой литературе знают лишь псевдоним — Фирдоуси. Годившийся в небольшом иранском городке Тусе в середине X в. поэт стал свидетелем расцвета и упадка государства Саманидов, а завершив в 1010 г. поэму, вынужден был, по существовавшей традиции, преподнести ее правителю Газни.

Враждебно встретили придворные панегиристы уставшего после долгого и томительного путешествия старика, да еще появившегося в блестящем дворце султана в простой крестьянской одежде. Решив высмеять его, они предложили путнику принять участие в поэтической импровизации, из которой Фирдоуси не только блестяще вышел, но и посрамил в ней своих недоброжелателей. Однако Махмуд не принял поэмы и даже не выполнил своего обещания заплатить за каждый двойной стих по золотому динару, а велел выдать поэту лишь серебряные дирхемы. Фирдоуси разделил дар султана на три части: одну заплатил за шербет, поднесенный ему в бане, другую отдал цирюльнику, третью вернул гонцу и вернулся в родной Туе. За неслыханную дерзость султан повелел бросить старого поэта под ноги боевого слона, но его уже не было в городе.

Прошли годы, и как-то после удачного похода Махмуд услышал поразивший его слух стих о воинской доблести. Узнав, что это отрывок из «Шах-наме», султан раскаялся и решил щедро вознаградить автора «Книги царей». Но когда караван верблюдов, груженных дарами, входил в Тус, из других его ворот шествовала погребальная процессия с телом великого Фирдоуси. Было это в 1026 г. Дары султана передали единственной наследнице поэта, которая построила на эти средства «рибат» — приют для странников.

Таковы легенды, но, пожалуй, только сам дух «Шах-наме», заключенная в поэме вечная идея о справедливости, резкое порицание тирании и грабительского захвата помогут верному их толкованию. Спор великого поэта и меценатствующего властелина разрешила история: имя Фирдоуси стоит в ряду самых великих поэтов мира, и «Шах-наме» остается шедевром литературы Востока.

Государство Газневидов, просуществовав немногим более двух столетий, распалось под ударами пришедших с запада гуридских полководцев. В XIII в. город был сожжен ордами Чингисхана. Славившиеся свое искусством ремесленники были либо умерщвлены, либо забраны в плен, а остальные жители поспешили покинуть обжитые места.

Въезжаем в старый Газни, раскинувшийся по обеим сторонам реки у подножия древней цитадели, и видим то, что осталось от когда-то грозного Махмуда, — гробницу в саду, носящем название Баге-Пирузи (Сад победы). Поднимаемся по длинной лестнице к небольшому глинобитному зданию с покрытым светлой жестью куполом. Старик-сторож дремлет на солнышке. Он во всем белом: широкие шаровары, рубашка навыпуск, а на голове дастар. Старик лениво открывает деревянный ящичек и предлагает входные билеты.

— Если будете фотографировать, тогда плата отдельно! — покосившись на фотоаппарат, говорит он, протягивая небольшие листки плотной бумаги. Но фотографировать почти нечего: реставрированный в начале нашего столетия простой памятник сделан из темного мрамора и обнесен массивной цепью.

Пройдя через узкий проулок, выходим в кварталы старого городского предместья. Здесь все традиционно. Вдоль дороги журчат арыки, через которые кое-где перекинуты шаткие деревянные мостки. Низкими, в полотно человеческого роста, неприветливыми с первого взгляда дверями уставились на узкую улочку глинобитные дувалы. Вместе с толстыми брусьями перекрытий домов они единственные детали строений.

Нас окружает толпа ребятишек. Стремясь во что бы то ни стало привлечь к себе внимание, они долго преследуют нас, нарочито громко галдят, а иногда забегают вперед и строят веселые гримасы. Показывая на того из нас, у кого меньше всего волос на голове, кто-то, хохоча, выкрикивает: «Мистар качалу, мистар качалу!», что примерно означает: «Дядька — голова картошкой».

IIыходим на небольшую площадь. С одной стороны видим двух- и трехэтажные постройки, с другой — ведущую в новый город дорогу. В центре площади стоит небольшое сооружение, характерное для архитектуры этих районов в XVI в. Это — квадратное глинобитное здание с маленькими окнами, увенчанное куполообразной крышей. Когда-то здесь был мавзолей одного из правителей. Позднее здание реставрировали, и с 1966 г. в нем открыт музей исламского искусства.

По узкой лестнице выбираемся на плоскую крышу. Под тяжестью шагов крыша прогибается, и кажется, что вот-вот рухнет. Отсюда хорошо видны неровная лента шоссе, протянувшегося в сторону пустынь Баге-Пирузи и — на фоне бастионов старой цитадели два величественных минарета. Эти своеобразные сооружения исламской архитектуры отличаются от их традиционной формы: они не цилиндрические, а многоугольные. Хотя от мечети, для которой и были выстроены газнийские минареты, давно не осталось и развалин, а сами они с веками сильно уменьшились, но по оригинальности конструкции можно предположить, что когда-то здесь был интересный архитектурный ансамбль. Сейчас, чтобы предохранить минареты от дальнейшего разрушения, их венчают своеобразные крыши.