Страна Дураков - [41]

– Зачем предъявлять? – резонно отказался Саня. – Всего неделю назад мы все вместе ходили в баню на Исани. Неужели за три часа, пока парились да пиво пили, не разглядели?

– Ну, это… В принципе… Оно, конечно, – капитан чувствительно ткнул упорствующего замполита в бок. – Видели. В расчехлённо-небоевом состоянии. Так что давай, расчехляй! "И онанист, недрогнувшей рукою…" – на оперный манер пропел он.

– Ага! Прям сейчас расчехлю, приведу в боевое состояние и произведу контрольный отстрел кого-нибудь из здесь сидящих!

– А тут альтернативы нет! – быстро сориентировался капитан и указал пальцем на замполита. – Ударим по каждому, у кого нет рабоче-крестьянского происхождения! Кто сказал, что классовая борьба не принимает и такие, сугубо эротические, формы? Принял дозу катализатора, и вперёд! Молодое вино – оно бодрит! Да и классовое чутьё с бодуна только обостряется! На пьяные глаза оно вообще осечки не даёт! Я, кстати, могу подержать этот осколок феодализма, чтобы не брыкался и не шарахался от орудийных залпов! Боеприпасы будем расходовать эффективно и с толком. Долой самодержавие в отдельно взятом воинском коллективе! Да здравствуют интернационализм и перекрёстное осеменение!!!

– И скучно, и грустно… и вылюбить некого уж… – сладко потянувшись, поддержал капитана майор Саша.

Заволновавшееся самодержавие, в лице замполита Тимура, поспешно вскинуло ладонь в примиряющем жесте, а затем энергично погрозило развеселившимся инженерам пальцем, призывая их к тишине.

– Всё, завязываем! Нашли занятие – сравнивать чьё орудие кошернее и боевые стрельбы в жилом доме устраивать!

Друзья ненадолго замолкли. Успокоились, отпили вина, но так просто оставить такую интересную тему не получилось.

– А всё равно, Саня, – не выдержал Алексей, – язык-то ты откуда знаешь?.. Колись, откуда?! Сдаётся мне, по банным-то воспоминаниям, видок у тебя покошернее нашего будет! Я, конечно, не специалист, но от знакомых мне мусульман ты не отличаешься! И вот что я думаю: если раньше твоё обрезанное орудие и знание чуркменского языка можно было списать на азиатское детство, то как теперь прикажешь трактовать нехилое знание идиша? Колись, короче!

– Налицо полнейший алогизм, осложнённый алкоголизмом и поллюциями! – добавил любивший цветистые выражения замполит. – Всё явное становится тайным! Всё тайное становится! А всё неявное не становится, но это – тайна!

Хозяин квартиры, совершенно запутавшийся, сбитый с толку и загнанный в угол столь изощрённой логикой, окончательно расстроился:

– Честное слово, мужики, в первый раз сегодня этот язык услыхал…

– Угу! – А до этого – ни сном, ни духом! Услыхал, и давай себе переводить! А, знаешь, брат, интересное сочетание улик получается: сидит перед нами самый, что ни на есть, кошерный мусульманин православного происхождения, и при этом понимающий идиш! Очевидное – невероятное! Колись, чудо природы! Народ ждёт!!!

– А может, Саня, это в тебе "голос крови" проснулся? – предположил замполит. – Может, ты зря думаешь, что родился обрезанным? Может, это в младенчестве беспамятном какой раввин от твоего орудия лишние заусенцы садовыми ножницами подрезал? И ты, Саня, вовсе не сын своих родителей, а втёршийся в наше высокое доверие генетический агент "Моссада"?

– Слово "бесконечность" он упорно писал через "З" и раздельно, – не преминул ввернуть окончательно обнаглевший капитан Лёша.

– Да ну вас, идиотов! – улыбнулся Саня. – Мне уже и самому интересно – как это получилось! Только, хоть режьте, – сам ничего не понимаю!

– Насчёт чего обрезать, это мы, брат, быстро! Впрочем, у тебя всё уже и без нас – того?! "Золотое сечение" – в полном и безупречном наличии? – отозвался воспрявший замполит и тут же схватился за консервный нож. – А вдруг, Саня, у тебя там чего не дорезали? Давай, по быстрому поправим? Обрежем вершки по самые корешки!

– Попрошу не покушаться на мои упорно голосующие за женскую красоту части организма! – не дался хозяин застолья. – Обрезание – не самоцель, а средство гигиены!

– А давайте за это и выпьем! – подхватил мысль замполит. – За гигиену! А также за всё, что стоит, и всех, кто выступает в этом доме!

– У кого стоит, а у кого и простаивает… – добавил дотошный капитан.

– Тогда за то, чтобы каждый наш сучок был непременно с задоринкой!!! – не смутился замполит (его, когда он говорил тост, сбить с мысли было невозможно). – И за то, что удивительное в нашей жизни всегда рядом! Азохэм вэй и Аллах Акбар?

– Воистину Акбар! Бамбарбия кергуду! – ответили инженеры и дружно потянулись своими бокалами к поднятому навстречу бокалу замполита.

Вечером друзья ели плов.

Вино к этому времени закончилось, и дневной случай с хозяином квартиры, переводившим песни с далёкого идиш, был ими почти забыт.

Потом они разъехались.

* * *

Убравшись на кухне и перемыв посуду, майор Саня улёгся в постель с книгой в руках. Читать у него не получилось и заснул он далеко заполночь с мыслью о том, откуда вдруг, пусть и с грехом пополам, он понимает многие слова на идиш, и даже целые фразы на этом диковинном для русского слуха языке.

Спал он неспокойно.

Спящему Сане снилось детство. Он снова был пятиклассником. Было воскресение, зима, и он опять пришёл в гости к своему другу Пете Безу. И, как это нередко случалось, опять разговаривал с его бабушкой.