Страх высоты - [9]

— У нас тоже, — заметил Волков.

— А по какому вы, собственно, вопросу?

— Скажите...

— Михаил, — подсказал жилец.

— Михаил, вы были вчера вечером дома?

— В котором часу?

— От десяти до одиннадцати.

Михаил задумался.

— Нет. Я был в театре. Точнее, во Дворце культуры, где гастролировал московский театр имени Есенина. Смотрел «Братьев Карамазовых» Достоевского. Одну минуту, подождите здесь.

Хозяин квартиры вышел из кухни. Волков огляделся. В помещении царил легкий беспорядок, на столе валялись хлебные крошки, вчерашняя газета и пара пивных пробок.

— Вот, пожалуйста, — сказал, вернувшись, Михаил.

— Что это?

— Программка вчерашнего спектакля.

— Спасибо, но спектакль меня, честно говоря, не интересует.

— И правильно, я едва досидел до конца. Никогда бы туда не пошел, но тянет по старой памяти. Работал раньше театральным критиком.

Волков понял, что жилец весьма словоохотлив.

— Почему решили поменять профессию? — спросил оперативник.

Михаил вздохнул:

— Времена сейчас, сами знаете, какие. На критике много не заработаешь. Теперь всякий всякого критикует.

— Это верно, — согласился старший лейтенант.

— Содержу частную баню. Небольшую, но уютную. Тут недалеко, на Кронверкском. — Михаил вынул из кармана халата и протянул милиционеру

визитную карточку. — Захотите погреться, милости прошу.

— Спасибо, — сказал Волков. — Не буду вас больше отрывать.

— Да вы не спешите. Хотите пива?

— Спасибо, Михаил. В другой раз.

Оперативник энергично направился к двери и несколько мгновений спустя оказался на лестничной площадке. Закрыв за собой дверь, он вздохнул и достал из кармана сигарету. Первая дверь, куда позвонил Дукалис, была металлической, с врезанным глазком и увесистой ручкой. На звонок никто не отреагировал. Позвонив еще раз и подождав несколько минут, милиционер двинулся дальше. Следующая дверь была обита темно-коричневым дерматином, местами потрескавшимся и лопнувшим. Дукалис нажал на кнопку звонка. За дверью раздался трескучий зуммер.

— Кто там? — услышал оперативник старушечий голос.

— Уголовный розыск.

— Чего?

— Милиция!

— Ах милиция...

Дверь отворилась. На пороге стояла полная пожилая женщина лет семидесяти в фартуке и очках.

— Добрый день, — сказал милиционер. — Старший лейтенант Дукалис Анатолий Сергеич.

— Тихомирова Виктория Андревна, — представилась женщина.

— Виктория Андревна, разрешите задать вам не сколько вопросов?

— Пожалуйста.

— Скажите, вы были вчера вечером дома?

— Была. Где же мне еще быть?

— А не слышали вы, случайно, вечером на лестнице или у соседей какого- нибудь шума? Чего-то необычного?

Тихомирова пожала плечами:

— Нет, Анатолий Сергеич.

— Спасибо, Виктория Андревна, вопросов больше не имею.

Дукалис развернулся и стал спускаться по лестнице.

— Я, правда, не весь вечер дома сидела, — сказала вдогонку Тихомирова.

— Что? — обернулся оперативник.

— Я говорю, выходила вечером во двор, ведро вы носила.

Милиционер вернулся к двери в квартиру.

— Было это после программы «Время», — продолжила женщина.

— Вы не заметили ничего необычного на лестнице или во дворе? — устало спросил Дукалис.

— Во дворе собачники гуляли. У нас сосед на первом этаже себе немецкую овчарку купил, так он с ней теперь как с писаной торбой носится.

— Понятно. Спасибо, Виктория Андревна.

— А когда обратно возвращалась, меня на лестнице один парень обогнал, — не унималась пожилая хозяйка.

— Что за парень?

— Я сначала приняла его за ребенка, маленький такой, вам по грудь будет. А потом смотрю, нет, это не ребенок. Просто человек небольшого роста, почти карлик.

Дукалис задумался.

— Карлик, говорите... Как он был одет?

— В черный спортивный костюм. И еще при нем была туго набитая спортивная сумка.

— Вы видели его раньше?

— В том-то и дело, что нет. Маленький такой, шустрый. Мимо меня по лестнице проскочил, я и глазом моргнуть не успела.

— Вы хорошо запомнили его лицо?

— Увидела — узнала бы.

— Значит, вы говорите, было это после программы «Время»?

— После «Времени» я только из квартиры вышла. Пока дошла до помойки, пока вернулась, накиньте еще минут двадцать. Ноги-то у меня уже не молодые...

5

Позвонив бывшей жене Михеева, Ларин попросил ее заехать в отделение. В два часа в «контору» вошла женщина лет тридцати пяти, с подтянутой фигурой, ровным загаром и уверенной походкой. Поднявшись на третий этаж, она оказалась в кабинете Ларина.

—Здравствуйте, — сказала женщина. — Могу я поговорить с капитаном Лариным?

— Здравствуйте, — ответил оперативник. — Проходите, пожалуйста. Вы Алена Михеева?

— Да.

— Я Андрей Ларин. Присаживайтесь.

Михеева села напротив милиционера.

— По телефону вы сказали, что Витя умер.

— Да, Алена. Извините, что сообщил вам об этом.

— Не извиняйтесь за свою работу.

—Расскажите, пожалуйста, о ваших отношениях с Михеевым.

Женщина вздохнула.

— Наша история банальна, — сказала она. — Мы познакомились, когда учились в строительном институте.

— Вы были на одном курсе?

— Нет. Когда я поступила, Витя уже закончил четыре курса. Однажды в институтском буфете мы стояли рядом в очереди. Как-то само собой получилось, что мы заговорили, потом сели за один столик. Затем мы стали регулярно общаться, он каждый раз подходил ко мне, когда видел в коридоре во время перемены или на улице возле института.