Страх падения - [8]

Я ущипнула эту сногсшибательную блондинку за бедро и слегка от себя оттолкнула.

— Фу-у-у, Анжела! Ты же знаешь, что такого никогда не случится. Я специализируюсь строго по пенисам, — рассмеялась я.

Сотрясаясь от смеха, она вернулась обратно к гитаре.

— Ну об этом трудно судить, поскольку ни одного члена поблизости нет.

Я показала ей язык, хотя и знала, что она права.

— Но зато под тобой и Домом было уйма кисок! Изобилие кисок!

— Эй, кто-то произнес мое имя? — раздался низкий голос позади нас.

Мы развернулись, чтобы посмотреть на нашего третьего соседа и моего самого любимого человека в целом мире, Доминика Тревино, одетого в одни боксеры и лениво улыбающегося.

— Это зависит от того, зовут ли тебя Изобилие Кисок, — сказала Анжела, чередуя слова с пением.

Доминик или Дом, как мы его называли, провел рукой по своим черным как смоль волосам и хитро улыбнулся:

— Нет, но после этой ночи, можно смело сказать, что в моей комнате было Изобилие Кисок. Близняшки, и этим все сказано!

Мы с Анжелой одновременно съежились от этой мысли и дружно выдали: «Фу-у».

Я любила Дома больше, чем кого-либо в этом мире, и, пожалуй, он был единственным человеком, который полностью понимал меня и любил, несмотря ни на что. Однако иногда он мог быть совершенно невыносимым.

Он был удивительно красив: высокий, смуглый, с проникновенными каре-зелеными глазами. Девушки стекались к нему толпами, и он не пропускал ни одной из них.

Я не судила его за это отвратительное поведение слишком строго, так как знала, что оно является следствием по-настоящему ужасных вещей, которые происходили с ним в детстве. Но беспокоилась. Я надеялась, что в один прекрасный день он найдет человека, который сможет заполнить пустоту в его душе, а пока эта роль отводилась целой веренице женщин.

— Так ты останешься на сегодняшнюю репетицию? — спросила меня Анжела, пытаясь увести разговор подальше от последней сексуальной оргии Дома.

— Не-а. Думаю, пойду поищу работу еще.

Она цокнула языком и закатила глаза.

— Давай, Ками! Присоединись уже к группе. Ты сможешь зарабатывать на выступлениях. А с твоим голосом мы, вполне возможно, достигнем еще большего успеха. Я не знаю, почему ты продолжаешь отказывать и себе, и нам, ведь это очень толковое предложение. Ты рождена, чтобы петь.

Я вздохнула, потому что уже слышала все это раньше.

— Анжела, ты знаешь почему я не хочу вступать в вашу группу. Мне не нужно подобное внимание. Это... не слишком благоразумно. И не безопасно. Кроме того, мне нравится быть капитаном болельщиков «Анжел Даст». — Я улыбнулась, надеясь ее успокоить.

Анжела сразу оживилась, и я мысленно себя похвалила. Стоило лишь применить маленький ловкий ход, чтобы умаслить ее самолюбие, и она уже стала как воск в моих руках.

— Я просто хочу, чтобы ты была со мной на сцене. Ты обязана поделиться своим талантом с миром.

— Анжела, о чем ты толкуешь? Это ты потрясающая артистка. То, как ты поешь и очаровываешь зрителей... Я никогда не смогу повторить подобное даже приблизительно. И как музыкант ты намного лучше меня.

Пожав плечами, она накрутила свой длинный светлый локон на палец. В честь покупки новой гитары она покрасила кончики волос в ярко-розовый цвет.

— Но зато ты лучше поешь. И я знаю, что это занятие делает тебя счастливой.

— Блин, остановите уже этот Монолог Вагины! — игриво перебил ее Дом. — Мой член съежился словно вяленая говядина!

Анжела парировала:

— Как грубо. Это признаки гонореи. Я же предупреждала тебя не снимать дешевых проституток. Не таскай это дерьмо на порог моего дома. Я его только прибрала...

— Лесбиянка, — съехидничал Дом.

— Шлюха, — встала я на защиту Анжелы.

— Динамщица, — выплюнул он мне.

Да, это все мы: три моральных инвалида под одной крышей. Рокерша-лесбиянка, ненасытный бабник и девушка, страшащаяся обязательств. Конечно, это была лишь верхушка айсберга наших проблем. И хотя мы были похожи на героев похабного анекдота, который начинается с того, что мы идем в бар, но, так или иначе, нам удалось стать семьей. Дом и Анжела настолько приблизились к моему представлению о семье, насколько это вообще было возможно. И, положа руку на сердце, они были единственными людьми на Земле, которые знали обо всех скелетах, припрятанных в моем шкафу. Черт, да они просто подвинули их в сторону, чтобы освободить место для своих.

Анжела встала и потянулась. Прозрачная сорочка и трусики совершенно не скрывали ее тренированное тело. В этом доме хоть кто-нибудь носит одежду?

— Так ты уверена, что не знаешь ни одного места, куда можно было бы устроиться?

Я скривила губы, словно о чем-то глубоко задумалась, хотя ответ уже был готов.

— Да. Нет. Я не знаю. Может быть.

— Может быть? — переспросил Дом, плюхнувшись на кушетку рядом со мной.

— Ну, хм, есть один бар... — я почувствовала, как покраснело мое лицо только при упоминании о нем.

Дом закинул ноги мне на колени и откинулся, подложив руки под голову.

— Бар? Колись.

— Хм, ну знаешь... тот бар, куда мы с Анжелой ходили... и, ну...

— Это тот бар с красавчиком барменом? — оживилась наша подруга. Она легла на Дома сверху и прижалась к нему как к огромному плюшевому медведю.