Страх открывает двери - [9]

– Что за вздор вы несете? – заинтересовался шериф.

– Школьница для этой цели не годится. С ней может быть истерика, – пробормотал я и, покачав головой, посмотрел на блондинку. – Очень сожалею, мисс, но мой выбор пал на вас.

– Что? Что вы хотите этим сказать? – Возможно, она испугалась, а возможно, хотела казаться испуганной. – Что вам от меня нужно?

– Вы. Кстати, вы слышали, что сказал карманный ковбой? Как только полицейские увидят меня, они начнут пальбу во все, что будет у них перед глазами. Но они не станут стрелять в хорошенькую девушку, особенно в такую милашку, как вы. Я в цейтноте, мисс, и мне нужна охранная грамота. Моей охранной грамотой будете вы.

– Будь все проклято, – раздался осипший от испуга голос судьи Моллисона. – Тальбот, вы не имеете права! Это же ни в чем не повинная девушка, а вы ставите под угрозу ее жизнь!..

– Нет, не я, – голос мой был тверд. – Если кто-то решил подвергнуть ее жизнь опасности, так это присутствующие здесь друзья шерифа.

– Но… но, мисс Рутвен – моя гостья. Сегодня днем я пригласил ее сюда, чтобы…

– Отлично понимаю, что это нарушение законов гостеприимства, которым так славятся южные штаты. Да, я отлично понимаю это. Знаток этикета Эмили Пост наверняка бы вынесла порицание моим манерам, – я схватил девушку за руку и резким рывком заставил встать. Не выпуская ее руки, потащил к выходу. – Пошевеливайтесь, мисс, у нас не так уж много…

Я выпустил ее руку, быстрыми шагами направился к проходу между рядами и, схватив заряженный пистолет, начал совершать им круговые движения. Какое-то время я внимательно разглядывал верзилу со сломанным носом, сидящего через три ряда от девушки, наблюдая за сменой настроений на бугристом ландшафте его лица – типичного лица неандертальца, который тщетно пытается что-то сообразить и прийти, наконец, к какому-то определенному решению. Но, видимо, решение ему могли подсказать только звенящие колокольчики да разноцветные огни балагана.

Он уже принял вертикальное положение и сделал было движение выйти в проход. Его правая рука скользнула за лацкан пиджака, но тут конец кольта уперся в локоть его правой руки. Сильный удар отбросил мою руку, и я только могу предположить, что же произошло с его рукой. Наверное, что-то очень плохое, если только его отчаянный вопль и тяжелое падение на скамейку, с которой он только что поднялся, могли служить верным критерием. Возможно, я перестраховался: ведь этот громила мог сунуть руку во внутренний карман только для того, чтобы вытащить новую сигару. Ничего, теперь мой прием научит его носить портсигар в левом, а не в правом кармане.

Он все еще стонал, когда я, быстро пройдя по проходу между скамьями, вытолкнул девушку в подъезд и, захлопнув за собой дверь, запер ее. Это даст мне фору в десять, а может быть, и пятнадцать секунд. Но больше и не потребуется. Я схватил девушку за руку и потащил по тропинке на улицу.

У обочины стояли два автомобиля. «Шевроле» с открытым верхом без опознавательных знаков был полицейской машиной, на которой шериф, Доннелли и я приехали в суд. Вторая машина скорее всего принадлежала судье Моллисону и была марки «студебекер хавк» низкой посадки. Машина судьи показалась мне более быстроходной, чем полицейская, но я подумал о том, что большинство машин американского производства снабжено автоматическим управлением, незнакомым мне. Я не смог бы управлять «студебекером», а время, необходимое на обучение, было очень дорогим. С другой стороны, я очень хорошо знал, как управлять «шевроле»: по пути в суд сидел вместе с шерифом на переднем сиденье и внимательно наблюдал, как он управляет машиной.

– Садитесь, – я посмотрел на девушку и кивнул, указав на полицейскую машину. – Да поживее!

Краем глаза я видел, как она открыла дверцу машины. Одновременно успел окинуть взглядом и «студебекер». Самый быстрый и надежный путь вывести машину из строя – разбить распределитель зажигания. Три или четыре секунды у меня ушло на то, чтобы найти и открыть замок капота. Потом я обратил внимание на шину ближайшего ко мне переднего колеса. Если бы шина была бескамерной и если бы при мне был мой привычный автомат, то малокалиберная пуля в стальной оболочке смогла бы пробить только крохотное отверстие. Причем не успел бы я пробить его, как оно снова загерметизировалось бы. Но грибообразная пуля кольта разворотила основательную дыру на боковой поверхности шины. «Студебекер» тяжело осел.

Девушка уже сидела в «шевроле». Не затруднившись тем, чтобы открыть дверцу машины, я перешагнул через борт и опустился на место водителя. Мельком взглянув на приборную доску, схватил белую пластмассовую сумку, лежащую на коленях у девушки, сломал замок, порвав при этом пластмассу, так как торопился, и высыпал ее содержимое на сиденье рядом с собой. Ключи от машины оказались сверху всей этой кучи. Это означало только одно: девушка сунула их на самое дно сумки. Я мог бы поклясться, что она испытывает страх, но еще с большим рвением поклялся бы в том, что ее воля противостоит страху.

– Видно, вы решили: это самое умное, что можно предпринять в данной ситуации, – я включил мотор, нажал на кнопку автоматического включения, снял машину с ручного тормоза и так резко дал газ, что задние колеса сначала завизжали, потом завертелись с бешеной скоростью, пробуксовав на покрытой гравием дорожке, и машина рванулась вперед. – Если еще хоть раз попытаетесь выкинуть нечто подобное, очень пожалеете об этом. Считайте, что предупредил вас.