Страх и его слуга - [75]
«Знаете ли вы, что такое искусство? И какая разница между искусством и миром. Его выдумал я. Создал. Нет, я не говорил: „Да будет искусство“, это не мой стиль.
Было это на седьмой день, когда он отдыхал. От чего он отдыхал? На самом деле от чего, спрашиваю я вас. Шесть дней он говорил: да будет то, да будет сё. И устал. Кстати, хочу напомнить, сейчас как раз к слову: меня он изрек первым. Создал. Потому что первым делом он сказал: „Да будет свет“, и возник я. Потому что я — Люцифер, я — свет. И знаете, другие ангелы мне этого так никогда и не простили. Особенно Михаил.
Итак, на седьмой день он отдыхал, а нам, ангелам, велел нарисовать по картине, чтобы потом он выбрал самую лучшую. Мы принялись за работу. Я знал, что буду рисовать. В начале мне, правда, было не совсем ясно, но по мере того как дело продвигалось, я все лучше понимал собственное произведение.
Время от времени я переводил взгляд со своей картины на него. На этого старца, мрачного, в дурном настроении. Он сидел на гранитном престоле, откинувшись на спинку, задумчивый, усталый. Левый глаз голубой, правый — карий. Я думал, а, может быть, ему не нравится то, что он создал, или он прикидывает, не вернуть ли все в то состояние как оно было, не обратить ли все в ничто. Как долго он был один, знает только он сам, и, может быть, его, как любого одинокого старика, злят шумные дети, и он с тоской вспоминает тишину и покой? Что он хотел нам сказать: „Да не будет“ или с насмешкой „Да будет вам“? Но я уверен, что много раз позже, после седьмого дня, он, сломавший не один посох на пути по разным странам, изодравший не одну пару башмаков на дорогах из города в город, он, этот бородатый старик, который ни разу до нас не снизошел, всегда нас жалел.
Он сказал: „Изобразите мне мир“, и мы изображали. Я не был бы тем, что я есть, если бы исподтишка не заглядывал в чужие картины. Видели бы только вы мазню Ариэля! Это была просто пачкотня! И к тому же жалкая лесть. Нарисовал его, веселого, на престоле, в сто раз более крупного, чем мы, все остальные. Люди размером с муравьев, Мы, ангелы, не больше мухи. На картине не было ночи и не было моря.
Видел я и картины ангелов более низкого звания. Они просто все в точности перерисовали. Все было абсолютно так, как есть, и было почти невозможно отличить картину от реальности. Такие произведения я тоже считал лестью.
К моей досаде, Михаил был далеко от меня, и мне не было видно, что делает он. Я долго выдумывал предлог, под которым мог бы бросить ненадолго свое занятие и прогуляться в сторону Михаила. В голову ничего не приходило. Видимо, потому что я слишком увлекся собственной работой.
Я потел. Выдумывал. Радовался. Потом волновался. Исправлял. Восхищался. Сомневался. Стирал. Создавал из тумана, из темноты, угадывал, притрагивался. Понимал все больше и больше.
В самом низу я поместил море…
— Вы работали бамбуковыми чернилами по шелку? — прошептала Жанна Орлеанская.
— Что?! По шелку?! Бамбуковыми чернилами?! Но… — я расхохотался, — вы не поняли. Я работал… Вы еще услышите.
Итак, внизу бесконечные морские волны, над ними берег. В море судно, разломленное силой воды на две части. Судно тонет, моряки прыгают в воду. Лодок мало, но некоторые добираются до берегов, а берега разные, от ласковых, песчаных, мягко уходящих в воду, до крутых, скалистых, резко обрывающихся, подобно некоторым человеческим жизням, в нижней части картины. Не забываю ничего, рисую и пальмы, и кипарисы, и кустарник, виноградники источают сладкий аромат, пахнут рощи корявых оливковых деревьев. Козы, ослы, загорелые мужчины и женщины, дни которых мирно текут один за другим. Дальше картина поднимается в горы, там сливовые сады и свиньи. Тут и там разбросаны села, люди посвистывают, падает ночь. Месяц и Утренняя звезда бдят и разговаривают друг с другом. В одной приятной долине, а отчасти и на холмах, белеет первый город. Его стены высоки и толсты, гонцы ударяют металлическими кольцами в городские ворота. Внутри городских стен все кипит, слышен лай собак и удары кузнецов по наковальне. Приятно пахнут сладости, воняют отбросы, улицы вымощены булыжником, по ним со скрипом ползут повозки. Возле домов играют дети. И никто не видит войско, которое движется с юга, грозно шагая под визг зурны и ритмичный бой барабанов. Войско еще далеко, где-то в долине, разделяющей высокие горы. В другом городе сидит женщина, она обмахивается веером, день душный. На веере я нарисовал все, что уже нарисовал. Еще один такой же мир, но бесконечно меньший и совершенно ненастоящий. Его я рисовал бамбуковыми чернилами. Мимо детей, играющих во время школьной перемены, проезжает повозка, пшеница смотрит на повозку. Стоит лето, жизнь легка и хлопок высок. Рыбы резвятся в ручьях, змея извиваясь ползет в высокой траве, готовая укусить того, кто на нее наступит. Ее глаза зелены, как изумруды, кожа гладкая и блестящая. Недалеко от нее осажденный город. В войске, окружившем город, раздоры, светловолосый великан не хочет сражаться, но вскоре, когда погибнет его товарищ и любовник, все изменится. Вот человек возвращается домой после долгого отсутствия и застает в доме женихов, сватающихся к его собственной жене. Она вяжет и всегда вывязывает мир таким, каким я его уже создал, но каждое утро распускает связанное, и мир исчезает. И этот мир тоже ненастоящий, потому что он из шерсти. И потому что его можно уничтожить. А дальше, в стороне от нее, я многих посылаю в дорогу. Рисую тропинки и императорские пути, всем желанные. Но есть и те, кто мучается по горам, по долам и обходит стороной населенные места, их цели лежат за пределами известных путей.
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Гуманитарий-русист Ник Эллиот понимает, что рискует продать душу дьяволу, поступив в брокерскую фирму Dekker Ward, но ему отчаянно нужны деньги. Шеф Ника, предприимчивый Рикарду Росс, больше известен как маркетмейкер. Его кредо — «кто не с нами, тот против нас». Поначалу Нику кажется, что он наконец-то ухватил удачу за хвост, но тут начинают происходить странные вещи. Сначала он узнает, что его предшественник погиб от рук вооруженных грабителей. На самого Ника совершено разбойное нападение. Неожиданно увольняют одного из ведущих трейдеров компании.
Все уверены, что учителя убила Лили Бенкрофт, у которой были весомые причины его ненавидеть. Она жила, чтобы побеждать, а он разрушил все ее мечты. Но убийство? Это было слишком даже для такой целеустремленной натуры, как Лили.Доказано: она невиновна. Но ей не остановить пересуды за спиной и жуткие телефонные звонки, раздающиеся каждую ночь. Еще одно зверское убийство, и Лили проваливается в пучину кошмара, с которым тщетно борется. Сумеет ли она окончить выпускной класс?..
Один из ведущих мастеров британского нуара Дэвид Пис признает, что его интерес к криминальной беллетристике был вызван зловещими событиями, происходившими в его родном Йоркшире — с 1975 до 1981 г. местное население жило в страхе перед неуловимым серийным убийцей — Йоркширским Потрошителем. Именно эти события послужили поводом для создания тетралогии «Йоркширский квартет», или «Красный райдинг» (райдинг — единица административно-территориального деления графства Йоркшир), принесшей Пису всемирную славу.«1974» — первый том тетралогии «Йоркширский квартет».1974 год.
В Калифорнии, в маленьком горном городке, рассказывают о встречах со Снежным Человеком, которого здесь называют Сесквоч, и существует поверье о Мандранго — порождении сил зла, который в назначенный срок выходит из-под земли, чтобы найти себе невесту. В городе и его окрестностях происходит серия жутких убийств, и некто похищает журналистку Элен, с которой происходят невероятные и драматические приключения.
Завораживающий роман в жанре танго.Недавно потерявший жену комиссар Мигель Фортунато готовится выйти на пенсию после долгих лет службы в полиции Буэнос-Айреса. Его последнее задание – помочь следователю, приехавшему в Аргентину из США для расследования обстоятельств похищения и убийства известного американского писателя. Задание, как выясняется, непростое. Во-первых, следователь оказывается совсем молоденькой, неопытной, но очень привлекательной девушкой по имени Афина Фаулер. А во-вторых, сам Фортунато в силу определенных причин вовсе не заинтересован в том, чтобы правда об убийстве вышла наружу.Впрочем, расследование должно идти, хочет он этого или нет.