Страх - это ключ - [4]

— Эти две гориллы, что пришли с ним, начали бить меня. Я защищался.

— Если они начали бить вас, — едко сказал судья, — то как вы можете объяснить тот факт, что один из полицейских до сих пор находится в больнице с поврежденным коленом, у другого сломана челюсть, а на вас нет ни царапинки?

— Тренировка, судья. Властям штата Флорида надо, наверное, больше тратить денег, чтобы научить сотрудников правоохранительных органов постоять за себя. Может, если бы они ели меньше «гамбургеров» и пили меньше пива...

— Замолчите!

Возникла небольшая пауза. Судья пытался взять себя в руки, а я оглядел зал. Блондинка в первом ряду глядела на меня с полуозадаченным видом, как будто старалась что-то понять; за ней сидел с отсутствующим взором мужчина со сломанным носом и жевал кончик потухшей стары; судебный репортер, казалось, спал. Через открытую дверь зала суда я видел освещенную закатным солнцем улицу, а за ней вдалеке блестели зеленые воды Мексиканского залива... Судья, похоже, взял себя в руки.

— Мы установили, — с трудом произнес он, — что вы — дерзкий, грубый, жестокий и не идущий на компромиссы человек. Кроме того, у вас был пистолет — малокалиберный «лилипут», так, кажется, он называется. Уже сейчас я могу предъявить вам обвинение в неуважении к суду, нападении на полицейских при исполнении ими служебных обязанностей и незаконном хранении огнестрельного оружия. Но не стану делать этого, — он помолчал немного и продолжил:

— Мы выдвинем против вас более тяжкие обвинения.

Судебный репортер на мгновение приоткрыл один глаз, слегка подумал и, похоже, снова погрузился в сон. Человек со сломанным носом вынул сигару изо рта, посмотрел на нее и, снова сунув в рот, продолжил методично жевать ее. Я ничего не сказал в ответ на слова судьи.

— Где вы были до того, как приехали сюда? — внезапно спросил судья.

— В Сент-Кэтрин.

— Я не это имел в виду, но ладно. Как вы приехали сюда из Сент-Кэтрин?

— На машине.

— Опишите ее и водителя.

— Зеленый автомобиль с закрытым кузовом типа «седан», в нем ехали среднего возраста бизнесмен и его жена. Он седой, а она блондинка.

— Это все, что вы помните? — вежливо осведомился Моллисон.

— Да.

— Я думаю, вы понимаете, что под это описание подойдет миллион супружеских пар и их машин.

— Видите ли, — пожал я плечами, — когда не ожидаешь, что тебя будут допрашивать о том, что ты видел, то и не обращаешь внимания...

— Ладно, ладно. — Он мог быть весьма ехидным, этот судья. — Машина, конечно, с номерными знаками другого штата?

— Да, но не «конечно».

— Вы только что прибыли в наши края и уже знаете, как выглядят номерные знаки нашего...

— Он сказал, что он из Филадельфии, а мне кажется, что это другой штат. — Судебный репортер кашлянул. Судья смерил его ледяным взглядом и снова повернулся ко мне.

— И вы приехали в Сент-Кэтрин из...

— Майами.

— На той же машине, конечно?

— Нет, на автобусе. Судья посмотрел на судебного секретаря, который слегка покачал головой, и снова повернулся ко мне. Выражение его лица было отнюдь не дружелюбным.

— Вы не просто беззастенчивый лжец, Крайслер. — Он опустил слово «мистер», и я понял, что время для вежливостей кончилось. — Вы очень плохой лжец. Между Майами и Сент-Кэтрин нет автобусного сообщения. Вы провели ночь перед приездом в Сент-Кэтрин в Майами?

Я кивнул.

— В отеле, — продолжил судья. — Но вы, конечно, забыли его название?

— Видите ли...

— Избавьте нас от своей лжи, — подняв руку, прервал меня судья. Ваша наглость не знает границ, и суду это уже надоело. Вы наврали тут уже достаточно — машины, автобусы, Сент-Кэтрин, отели, Майами — ложь, все ложь. Вы никогда не были в Майами. Как вы думаете, зачем мы держали вас под замком трое суток?

— Ну, скажите мне, — подбодрил я его.

— И скажу. Чтобы сделать запросы. Мы послали запросы в иммиграционную службу и в каждую авиакомпанию, самолеты которой летают в Майами. Вашей фамилии нег в списках пассажиров и в списках лиц, въехавших в страну. И никто в тот день не видел человека, похожего на вас. А на вас трудно не обратить внимания.

Я знал, что он имеет в виду: я сам пока не встречал человека с ярко-рыжими волосами и черными бровями. Сам-то я привык к своему виду, но должен признать, что для этого требуется время. А если добавить к этому мою хромоту и шрам от правой брови к уху, то о таких приметах для опознания молят бога все полицейские.

— Как мы смогли установить, — холодно продолжил судья, — один раз вы сказали правду, но лишь один раз. — Он вопросительно посмотрел на юношу, заглянувшего в дверь:

— Только что получено для вас, сэр, — с нервозностью произнес юноша и протянул конверт. — Радиограмма. Я думал...

— Положи на стол. — Судья посмотрел на конверт, кивнул и повернулся ко мне:

— Как я уже сказал, один раз вы не соврали — сообщили, что приехали из Гаваны. Так оно и есть. Вы забыли это там, в полицейском участке, где вас арестовали, чтобы допросить и отдать под суд, — он сунул руку в ящик стола и вытащил маленькую бело-голубую с золотом книжечку. Узнаете?

— Британский паспорт, — спокойно ответил я. — У меня глаза не телескопы, но допускаю, что это мой паспорт, в противном случае вы бы не стали так приплясывать. Если все это время он был у вас, то зачем...