Страх Божий. Что это значит? - [3]

Это то чувство, которое удивительно полно выражено в прокимне, поющемся на вечерне в субботу "Господь воцарися, в лепоту облечеся" и далее.

Это чувство пережил всякий врач, который видел безнадежного ребенка выздоровевшим, всякая мать, встретившая своего сына после войны живым, да в конце концов – всякий ребенок, обнаруживший утром в день своего рождения у постели игрушки или книжки, о которых долго мечтал. И любовь, и благодарность, и счастье, и ощущение Его присутствия рядом, в общем, полнота, – вот что такое наше коленопреклонение, и ничто другое, во всяком случае – не страх. "Мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее… В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх" (1Ин 4.16-18).

Богословие страха

И тем не менее религия, основанная на страхе, чем-то привлекательна. Недавно вышла книжечка под названием "Рассказы сельских священников" (увы, анонимная, без имени составителя), в которой в извлечениях напечатаны заметки из журнала "Странник" за 1866 год.

На обложке чудная церковь, утопающая в купах деревьев, сельская дорога, изгородь, одним словом – русская идиллия. А внутри?

Рассказывается, как на Ильин день одна женщина, лишь только заблаговестили к обедне, отправилась в поле на свою ниву вязать снопы. На другой день вечером ехала она в телеге, лошадь чего-то испугалась, бросилась изо всей силы бежать. Женщина упала, и колесо телеги так сломало ее, что "страшно было взглянуть: кожа с ноги была содрана, кость переломлена, грудь истерзана, лицо, руки, одним словом – все изувечено". И умерла без покаяния.

Молодой мужик, уже женатый, не слушался родителей, пил и проч.; отец стал журить его, тот хотел ответить что-то резкое, но не успел, оперся рукою на окно, "от сильного натиска стекло лопнуло, разбилось и обрезало руку Алексею повыше кисти; кровь ручьем полила". Прошло шесть дней – несчастный скончался.

У одной бедной вдовы был сын, в день Покрова поехал он работать, и его "во время работы завалило глиной до смерти".

Бедная чиновница мучалась без средств к существованию с семерыми детишками и однажды в сердцах прокляла свою любимую дочку, та пошла с подругой на речку и утонула, причем подругу удалось спасти, а дочку несчастной вынули из воды умершей.

И т.д., и т.д.

Что хочет сказать нам составитель? Зачем еще раз нам предлагается путь раба?

Если в религию добавлена изрядная доля страха, ее можно с успехом использовать как инструмент, в первую очередь в целях удержания общества под пятой той или иной власти. При ее помощи можно манипулировать общественным сознанием, удерживать людей от нежелательных шагов и т.п.

Первое время этот инструмент работает великолепно, но затем непременно обнаруживается, что он никуда не годится.

Использование религии в качестве инструмента оборачивается трагедией для всех. И для тех, кто ее так использует, и для народа, которым таким образом пытаются управлять, и для самой религии. Это всегда приводит к развитию сначала полной религиозной индифферентности, затем к взрыву безбожия и тут же к появлению новых исповеданий и новых религий. Именно такой новой религией стал к концу XIX века марксизм, занявший в сердцах не худших людей России место Бога, вытесненного оттуда обязательностью говения, справочками об исповеди, которые надо было представлять по месту работы, и той атмосферой страха, которая нагнеталась при помощи статеек из журнала "Странник", переизданных непонятно почему в 1996 году.

Разумно было бы предположить, что указания издавать такие книги и вообще насаждать в православном народе атмосферу страха сегодня исходят от руководства КПРФ и даются, чтобы сделать нас более послушными, покорными и забитыми и одновременно с целью ослабить влияние Церкви на людей, дискредитировать ее в глазах населения и т.д. Однако это не так. Книги эти издаются вполне честными людьми и без каких бы то ни было дурных замыслов. Не в том беда, что их издатели кем-то наняты, а в том, что и они, а зачастую и мы сами хотим быть рабами.

Мы все выросли в эпоху рабства и с пеленок были рабами, уже в 3-4 года мы усвоили общеобязательную истину и до такой степени привыкли к своему рабскому состоянию, что на дороге к Богу тоже выбираем путь раба. Евреи в пустыне увидели в Моисее врага именно потому, что он освободил их от рабства (Исх 16.2-3), мы тоже видим врага в каждом, кто напоминает нам о том, что мы призваны к свободе (Гал 5.13), причем только по той причине, что к несвободе мы просто привыкли, она нам психологически ближе. Но именно несвобода, сковывающая наши сердца, мешает нам почувствовать Иисуса, в Церкви мы видим установления, требования, запреты и не чувствуем Его опаляющего присутствия и той радости, о которой так замечательно говорит автор "Откровенных рассказов странника".

***

В советской школе детей учили знаниям, ориентировали на факты, развивали их память. Учили быстрому чтению, а надо бы учить чтению медленному, но вдумчивому. Но никто не развивал их чувства. И вот теперь, придя в Церковь, они тоже хотят все знать и о Боге, и об истине, и о православной вере. И не понимают, что главное здесь не знать, а чувствовать. И эта ориентированность на знание делает нас какими-то неживыми, нас с нашей рабской психологией превращает еще и в рабов нашего собственного ума и его неминуемо ограниченных возможностей, а поэтому мы все еще не в силах погрузиться в Бога как в Океан подобно автору "Откровенных рассказов…".