Стоящий в тени Бога - [15]
Обозленный, обеспокоенный не на шутку тем, что задуманная им хитрость не срабатывает, Иуда продолжал лить на упрямого собеседника поток грязных германских ругательств и оскорблений. Услышь их Пандера, большой умелец в таких речах, он бы прищелкнул языком в восхищении от красноречия своего бывшего ученика. Но старый наемник уже давно отправился на заслуженный отдых к себе на родину[14], а потому не мог высказать похвалы.
Начальника стражи не смутил явный еврейский акцент центуриона-сквернослова. За долгие годы службы в различных уголках огромной республики (римским союзникам и наемникам не разрешалось воевать поблизости от дома) германцы, галлы, самниты, фракийцы, иберы и прочие народы, исправно поставлявшие боеспособных мужчин в армию италиков, забывали родную «мову».
А многие из них и рождались-то на чужбине, от солдатских подруг-иностранок, и говорили на наречиях матерей лучше, чем на языках отцов. Родным для них становился койне – в таком варианте, который заставлял настоящих уроженцев Эллады корчиться от смеха.
Выглядели гневный фугитиварий и его подопечные, насколько позволял рассмотреть сверху, с высоты семи локтей, колеблющийся свет факелов, вполне обычно. Таких отрядов проходило в город по нескольку в месяц. Кроме того, столь виртуозно ругаться мог только подлинный воин-германец благородных кровей, никакому имитатору такое деяние не под силу, кишка тонка!
Поэтому начальник стражи, поворчав и поломавшись для приличия, приказал отодвинуть засов. Он не обижался на сквернословие: согласно обычаю, новоприбывший, дабы искупить свою грубость и отблагодарить караульных за лишние хлопоты, сегодня же утром[15] после окончания смены пригласит стражников в таверну и поставит им выпивку и угощение за свой счет.
Человек предполагает, боги располагают. Ожидания германского десятника не оправдались.
Как только сандалии и босые ноги новоприбывших всколыхнули пыль на обычной для восточных поселений площади у ворот, повстанцы по команде вожака обнажили мечи, прикончили доверчивых стражников, быстро развязали «пленников», раздали им оружие и, отбиваясь от набежавших германцев, удержали доступ в город открытым до прибытия остального войска Ревностных.
Зелоты и примкнувшие к ним местные жители-евреи быстро и радостно расправились с вражескими наемниками, а заодно и с латино-эллинским населением Диокесарии, проявив торопливость и кровожадность хорьков, дорвавшихся до курятника.
Именно так завещал Элохим!
«Если услышишь о каком-либо из городов твоих, которые Господь, Бог твой, дает тебе для жительства.
Что появились в нем нечестивые люди из среды тебя и соблазнили жителей города их, говоря: «пойдем и будем служить богам иным, которых вы не знали».
Порази жителей того города острием меча, предай заклятию его и все, что в нем, и скот его порази острием меча.
Всю же добычу его собери на средину площади его и сожги огнем город и всю добычу его во всесожжение Господу, Богу твоему; и да будет он вечно в развалинах, не должно вновь никогда созидать его» (Втор. 13:12—13; 15—16).
Подобно горному орлу, Иуда устроил в Сепфорисе свое постоянное гнездо и принялся скликать туда орлят. После крупной победы его клекот звучал куда убедительнее и был благосклонно услышан немалым числом людей, в мгновение ока превратившихся из мирных равнодушных обывателей в воинствующих патриотов. Наконец-то в ряды повстанцев влились и профессиональные солдаты. Их носы почуяли запах крови и дым горящих жилищ; глаза увидели блеск награбленных серебряных шекелей; уши услышали звон оружия, скрежет отпираемых сундуков, крики о пощаде; чресла напряглись в предвкушении беспомощных женщин и дев, готовых к изнасилованию.
Согласно обычаю, соблюдавшемуся во всех странах, которые лежали по берегам Великого моря, где основой календаря служил трехчастный годовой цикл земледельческих работ, Иуда набрал наемников на четыре месяца. Заплатил деньгами, сознавая с болью в душе, сколь мало вознаграждение, сколь бессильно оно заставить воина с рвением сражаться за нового хозяина. Наемник, как правило, – человек без родины. Наивысшая награда для него – приобщение к общине, принятие в род или племя, присвоение гражданства. Хитрые римляне пошли еще дальше: их наемные солдаты, помимо предварительной и повременной оплаты, присвоения высокого звания «римский гражданин», получали после ухода в отставку со службы и право на земельный участок в какой-нибудь завоеванной провинции.
А что мог предложить Гавлонит своим наемникам? Иудеям и деньги сойдут, а вот гои обрезаться вряд ли пожелают, это считается позором и в Греции, и в Риме! Земельные наделы он пожаловать не сможет, Палестина и так перенаселена. Остаются лишь серебряные еврейские шекели и италийские динарии
