Стояние в Вере - [44]

Читателю будет небесполезно ознакомиться с письмом одного православного епископа, который писал Заместителю Патриаршего Местоблюстителя:

“Ваше Высокопреосвященство, Всемилостивый архипастырь и отец.

Вчера от духовного Вашего сына, моего господина и отца благостнейшего архипастыря архиепископа Аверкия получил я письмо, с содержанием которого в некоторой части считаю своим нравственным долгом познакомить и Ваше Высокопреосвященство. В Холжении на собрании епископата 24 сентября ст.ст. (трое мне близко известных — Аверкий Кедрову Валериан Рудич, Герман Ряшенцев и двоих не знаю) постановлено: легализацию-регистрацию — приветствуем. Послание митр. Сергия принимаем. Если для легализации потребовалось бы кому-либо вообще и кому-нибудь из нас в частности уйти на покоит согласиться и на это, лишь бы легализация все же прошла. Про себя архиеп. Аверкий в письме пишет, что у него лично таковое отношение было с самого начала, Я всегда был готов сказать с Григорием Богословом: “Если я Иона — бросьте меня в море”. И теперь владыка Аверкий радуется, что достигнуто соглашение , что его собратия приняли его формулу отношения. Отрадно и приятно было читать эти слова владыки Аверкия, в них чувствовалось что-то свое, родное. Мой господин и я верили в честность и мудрость Вашего Высокопреосвященства. Верим, что Вы лучше других можете вывести церковный корабль на свежую воду в открытое море для плавания.

Утешает нас и отзыв обители “Божидара” б. “Волоколамского”: было много мук и головоломок, печение митр. Сергия, по сравнению с прежними изделиями, вышло чище, вкусней и долговечней. Конечно, немало есть людей, которые стараются дискредитировать и личность, и дело Вашего Высокопреосвященства из-за сведения личных счетов или для устроения своих партийных дел, а также и заграница пытается удержать за собою автокефалию, а те говорят, делай как знаешь — но мы по всему тому, что нам известно, заключаем о мудрых ходах Вашей работы. И вот в то время, когда другие посевают большую разруху церковную... осуждением Ваших деяний (потому что, живя в стороне, легко и безответственно можно сие проделывать), мы желаем Вас и просим Господа Бога согреть сердца всех недовольных, неудовлетворенных посланием и преисполнить их тревогой не за себя лично, но за благо и судьбу нашей дорогой Церкви... Помоги Вам, Господи. В таком деле как Ваше — установить повсеместно добрые нормальные отношения Православной Церкви со Властию при условиях переживаемого времени — не обойдешься без терния, хулы и клеветы. От души желаю полного успеха предпринятому Вашим Высокопреосвященством делу, испрашивая Божией помощи на Ваш труд, пребываю к Вам сыновнею почтительностию и любовию. Вашего Высокопреосвященство недостойный послушник и богомолец Максим, Епископ Полонский.

13/26 октября 1927 г.”[102]

Как видим, еп. Максим и другие епископы, упомянутые в письме, правильно оценили действия Заместителя, считая их мудрыми и направленными ко благу Церкви. Легализация была достигнута им не ценой унижения и человекоугодничества, как утверждали обвинители, а исключительно правыми путями, поскольку союз с атеистической властью утверждался не на внутренней солидарности с ее материалистическими, христоненавистническими взглядами, а только на формальных, юридических основаниях. При таком положении всякий верующий человек, повинуясь гражданской власти и выполняя ее требования, мог по совести отправлять свои религиозные потребности.

Но вернемся к причинам раскола. Помимо декларации, ставшей камнем преткновения, о который споткнулись многие соблазненные, сыграл свою злую роль и ошибочный взгляд на канонические полномочия митр. Сергия. Многие из его противников не признавали его новую церковную политику не только по существу, но и потому, что находили ее антиканоничной, то есть проводимой без благословения Патриаршего Местоблюстителя. Иными словами, они считали, что деятельность митр. Сергия превышает его полномочия.

Неизвестный нам корреспондент писал в те дни:

“Делая то, что он (Заместитель) делает, митр. Сергий, во всяком случае, обязан был выполнить то, чего он сам требовал от митр. Агафангела, от бывш. архиепископа Екатеринбургского Григория и прочих претендентов на создания новых ориентаций, испросить благословения своего иерархического начальства. Ведь митрополит Сергий только и. д. Местоблюстителя, т. е. лицо не самостоятельное, долженствующее действовать во всяком случае не вопреки указаниям того, чье имя он сам возносит на Божественной Литургии, как имя своего “господина”. Поэтому он должен был запросить митр. Петра о его отношении к предпринимаемому им весьма важному и ответственному шагу и только с благословения того действовать. Между тем, ни в протоколах синодских заседаний, ни в самом “Воззвании” нет и следа указаний на то, что это было сделано, и что благословение получено. Наоборот, обоснование на покойном Патриархе Тихоне дает всякое основание заключить, что санкция от митр. Петра не получена. А если так, то это уже крупное самочиние. Насколько важно было для митр. Сергия получить благословение митр. Петра, показывает то соображение, что в случае несогласия его с деятельностью своего заместителя (митр. Сергия) этот последний сразу же становится таким же “похитителем” власти, как и те лица, о которых он упоминает в своем воззвании”.