Стой, кто идет? - [10]

Гордо расправив плечи, Мирр сидел на жесткой скамейке, почти наслаждаясь спартанской обстановкой и представляя себя настоящим солдатом. Эффект был бы более значительным, будь Мирр одет в настоящий мундир, а не в куртку, которую, казалось, рвали собаки, и расползающиеся по швам брюки, но он твердо знал, что не одежда красит человека. Мирр осмотрел свое бродяжье одеяние повнимательнее, и до него вдруг дошло, что оно может предоставить информацию, касающуюся его прошлой жизни. Он вывернул куртку — фирменная этикетка оторвана. Означает ли это, что прошлый Мирр решил окончательно порвать с греховной жизнью?

«Что же такого ужасного я сделал?» — подумал Мирр, выдергивая нитки, которыми была пришита этикетка. Волнуясь все больше и больше, он обыскал все карманы и убедился, что они пусты, если не считать нескольких мелких монет. Значит, перед тем, как явиться на призывной пункт, он сознательно избавился от всего, чем владел, за исключением сигарет и денег, конфискованных впоследствии капитаном Крякингом. Но почему? Неужели он скрывался от полиции?

Нагрудный карман Мирр проверил в последнюю очередь. Как и большинство таких карманов, он был слишком длинным и узким, чтобы достать до самого дна. Мирр уже решил отказаться от поисков, но тут кончик его указательного пальца коснулся чего-то твердого и гладкого. Покряхтывая от усилий, он извлек загадочный предмет на свет божий и увидел, что это маленькая голубая пластмассовая лягушка. Должно быть, она была отпрессована из пластика с заранее заданной памятью, приводимой в действие теплом руки, потому что, пока Мирр рассматривал земноводное, стараясь решить, не несет ли факт его присутствия в кармане какую-нибудь информацию, лягушка вдруг подобрала задние лапки и прыгнула на шею сидевшему впереди новобранцу. Заверещав от ужаса, человек — его звали Бенджер — смахнул несчастную игрушку на пол и тут же растоптал, превратив в бесформенную лепешку.

— Кто это там веселится? — зарычал Бенджер. — Да я разорву… А, Войнан… — Он попробовал улыбнуться. — Неплохая шутка. Я чуть не обделался…

Мирр придержал уже готовые вырваться слова сожаления, решив, что если его смертоносная репутация сделает жизнь чуть легче, он не будет возражать.

— Тебе очень нужно было топтать ее?

— Прости, Войнан. Я куплю тебе такую же… как только смогу.

Заинтересовавшись, Мирр поднял с пола изуродованный кусочек пластика.

— Ты что, знаешь, где они продаются?

— Нет, но такие игрушки легко можно…

Фургон вдруг резко повернул и остановился. Бенджер замолчал, лицо его поскучнело.

— Приехали на космодром.

Автоматические двери фургона пришли в движение, и Мирр, надеясь увидеть бурлящую межзвездную гавань, мгновенно забыл об уничтожении единственного продета, принадлежавшего ему лично. Вскочив, он подбежал к двери и даже зажмурился от разочарования — наверное, они попали в самое неудачное время. На огромном, покрытом замерзшей грязью пространстве не было видно ни одного звездолета, только дюжина чаек уныло перепрыгивала с кочки на кочку, хриплыми криками выражая неодобрение всему происходящему. Человечество на космодроме представлял лейтенант-легионер. Судя по трупному оттенку кожи, лейтенант дожидался их уже довольно долго. Он стоял у входа в длинный низкий металлический барак, примерно двухсот метров в длину, с небольшим подъемом крыши на каждом конце. Небрежно заваренные швы придавали бараку вид сооруженного наспех бомбоубежища.

— Военные, ко мне! — скомандовал лейтенант и, открыв дверь, добавил: — Сюда!

Мирр ввел шеренгу новобранцев в барак и решил, что если это космовокзал, то ему явно не хватает удобств. Он очутился в длинном узком помещении с такими же рядами скамеек, как и в фургоне, и с одинокой привинченной к полу кофеваркой. Оставшийся снаружи лейтенант с грохотом захлопнул за новобранцами дверь, после чего послышался треск задвигаемых засовов. Коротко рявкнул клаксон, спутники Мирра издали дружный вопль отчаяния. Презирая их за неоправданную нервозность, Мирр уселся чуть поодаль от них, приготовившись терпеливо ждать прибытия звездолета, который понесет его сквозь океаны бесконечности. Он был слегка разочарован тем обстоятельством, что в здании вокзала не оказалось ни одного окна, в которое он мог бы наблюдать за спуском этого самого звездолета, но успокоил себя мыслью, что, будучи легионером, он еще не раз увидит легендарные корабли.

Примерно через полчаса Мирр ощутил первые признаки беспокойства. Он покрутил в руках расплющенный лягушачий трупик, швырнул его зачем-то на пол, подошел к кофеварке, и увидел, что она пуста. Теряя терпение, он сделал еще несколько кругов по комнате. Угрюмое оцепенение, в которое впали скрючившиеся на скамейках спутники Мирра, усилило его недовольство. Обращаются с ними, как со скотом. Разозлившись окончательно, он подошел к двери и попробовал открыть ее. Та не поддалась. Тогда он просунул руку в углубление в стене, нажал на какой-то рычаг и навалился на дверь плечом.

— Эй, гляньте-ка на старину Войнана, — сказал кто-то сзади. — Он притворяется, что хочет открыть дверь.

— Вот он какой, наш Войнан, — прокомментировал Бенджер, — что угодно сделает, лишь бы развеселить народ!