Стоун-Парк - [8]

— Слегка, но сейчас все уже хорошо. Спасибо, — утопив взгляд в пол, я ждала, когда хозяин уйдет.

— Точно все хорошо? У тебя такой ужасный вид?

— Точно, — подавляя в себе обиду и отвращение, я посмотрела на них.

— Ладно, — тяжело выдохнул Томас и ушел прочь. Весело и ликующе улыбнувшись, за ним отправился и Эдвард.

Мне хотелось умереть. Я плакала всю ночь. Ненавижу. Ненавижу людей.

* * *

Утром меня разбудил тихий стук в окно.

Я жила в меленькой комнатке, похожей на чуланчик, под крышей, почти на третьем этаже.

Что это могло быть?

Послышалось.

Но вдруг этот стук повторился.

Я, сонная, замученная, но все же изумленная, подошла к окну. Внизу, под яблонькой стоял Генри и мило улыбался. Он игриво подбрасывал в руке камушек. Едва увидев меня в окне, мой гость мило и обаятельно поклонился в знак приветствия.

Я бросилась к зеркалу, изумленная, переполненная безумной радостью и счастьем, едва справляясь с дрожью от волнения, расчесалась, умылась и оделась.

Еще мгновение, и я, выпорхнув с крыльца, помчалась в сад.

— Генри…

— Здравствуйте, мисс Эмили.

— Здравствуйте, — от волнения и смущения мне перехватило дыхание.

— Простите, что пропал. Вы тогда не пришли, а потому я не смог оповестить, что буду вынужден исчезнуть на пару дней. Но сейчас я проблему решил, и вновь смогу остаться здесь. Надеюсь, Вы без меня не скучали.

Я лишь робко улыбнулась, опустив свой взгляд.

— Что-то произошло? — заволновался Генри.

— Ничего особенного. — Не рассказывать же ему о том, что даже семья, в которой я живу с детства, посчитала мелочью или моим личным позором, а не Мендвуда.

— Простите, у Вас не совсем здоровый вид.

— Все нормально, мистер Генри.

— Хорошо, — тяжело сглотнув, переходя на более радостный тон, — предлагаю сегодня прогуляться к озерцу. Здесь в лесу, оказывается, затаилось небольшое озеро. Вы знали?

— Слышала, но ни разу не видела.

— Вот и отлично, — заулыбался Генри, — мы это вместе и исправим!

— А Вы знаете, где оно?

— Да.

— Но когда Вы успели отыскать его?

— Это великая тайна, — засмеялся мой ангел.

— Я только отпрошусь.

Я жадно ухватилась за руку моего спутника, не желая оторваться ни на секунду, словно тень вчерашнего монстра все еще меня преследует.

Но общество Генри, его простота, легкость, беспечность, доброта и нежность заставили забыть обо всем. Мы шли вслепую, на ощупь пробираясь сквозь заросли папоротников и прочую гвардию коварного подлеска. Меня вновь охватило такое желанное чувство безопасности. Я снова была счастлива и беззаботна.

— Мисс Эмили, а я, пока был в отъезде, еще нечто узнал о мирте.

— Да? И что это? — было безумно приятно, осознавать, что даже где-то там, далеко, он думал обо мне и о наших беседах.

— Так, в древнем Риме триумф назначался только полководцам, одержавшим полную победу над иноземным врагом. В эпоху империи эта честь предоставлялась лишь императору и его семье. Но существовал и малый триумф, так званая, овация — полководец приносил жертву на горе Альбан, в нескольких милях к югу от Рима, и на следующее утро въезжал в город верхом на коне или входил пешком. И что бы Вы могли подумать? Вместо оливковой гирлянды он надевал венок из мирта. Вот так вот.

— Ха, забавно.

Генри в ответ лишь улыбнулся.

Я почувствовала, что мои ноги начали грузнуть в мягком грунте.

— Генри, мы зашли в болото!

— Как так? — удивился мой спутник, и машинально посмотрел вниз. Его лицо погрустнело, и губки надулись.

— Простите, я и не думал. Там дальше будет твердая земля, обещаю. А вот здесь придется слегка вымазаться.

— Ну, что же…

— Вы позволите мне?

И он робко и напугано приподнял, протягивая ко мне, свои руки.

— Что? — не могла я понять.

— Позвольте я Вас перенесу. Здесь буквально несколько ярдов.

— Но, Генри, я сама справлюсь.

Смущенная, я ступила шаг вперед — и еще больше погрузла в земле. Теперь уже сквозь мох, грунт и траву выступала вода. Мои туфли стали промокать.

— Ой.

— Все же, прошу, позвольте я Вас перенесу. И ничего больше.

Я подняла на него глаза. На мгновение мне стало даже смешно. Его лицо было перекошено в легком отчаянии, ужасе, грусти и смущении. Он весь покраснел.

— Так Вы же сами вымажетесь!

— За меня не переживайте, мисс. Я буду в порядке.

Чем больше я представляла и понимала, что он предлагает сделать, тем больше я поглощалась смущением и радостью.

— Хорошо.

Генри робко подступил ко мне, и смущенно улыбаясь, немножко присел. Еще мгновение — и я была уже на руках. С легкостью и непринужденностью, он поднял меня и шагнул вперед.

Я засмеялась. Он покраснел.

— Простите меня, если что не так.

— Все хорошо, — закусила я смущенно губку.

Удивительно, но у него были холодные руки, я бы даже сказала, ледяные. Возможно, из-за того, что нервничал. У меня тоже такое бывает.

Он нес меня, быстро, умело, грациозно пробираясь через болотистость вперед к просвету. Едва расступились деревья, как перед нами открылся незабываемый, удивительный пейзаж: небольшое озерцо, словно зеркальце, кусочек неба, затерянное среди густого леса. Буквально несколько футов от зарослей — и небольшой песочный берег спускается к чистой воде.

Генри бережно и нежно опустил меня на землю.

— Вот и пришли.