Стороны света - [69]

Что-то безумно жгло ее человеческую грудь. Уже в человеческом теле она рухнула на песок и начала разрывать платье на груди. Руки нащупали раскаленный кусок металла, Этель сорвала его с груди и бросила на песок. Только тогда она поняла, что это было – грубо сделанный железный морской крест. Глаза Этель засверкали от ярости. Проклятый страж воды! Не зря она всегда считала именно его самым опасным! Она снова попыталась взмыть вверх, призвать братьев, но было уже поздно – даже своими человеческими глазами она видела, как вода заливает Огненную землю.

«Я прощаю тебя. Я всегда тебя прощу. Я всегда буду с тобой.»

Голос. Как будто издалека. Откуда-то издалека. Это не расстояние – это время, голос идет из глубины времени. Что это такое? Что это значит? Почему она это слышит?

Неважно, это еще не конец. Ноб не сдадутся так просто! Это еще не конец!

На рассвете через Южные ворота в Горд въехали двадцать три всадника. Их встретила тишина только что уснувшего города, так же когда-то въезжал в Горд Регент Казимир, который привез на Запад чуму черных ноб. Стража у ворот хотела было остановить странную процессию, но потом они увидели их предводителя, высокого огненно-рыжего всадника с яркими изумрудными глазами. Они решили, что в Горд приехал призрак, а перед призраками, как известно, бессмысленно закрывать ворота. Так Лазарус III беспрепятственно вернулся в свой город, которым правил вот уже почти четырнадцать лет. Он тут же снова пустил лошадь галопом, и его спутники пустились за ним. Менее, чем через четверть часа, они уже были у ворот дворца Горда. Там Лазарь спешился и встал напротив толстых деревянных створок. Выходить никто не спешил.

– Не думаю, что тебе откроют по доброй воле, – услышал Император тихий голос лорда Мадога.

– Где Формоз?

– На месте, – Мадог усмехнулся.

Перед отъездом из Огненной земли, Лазарь приказал привязать Формоза к лошади, а саму лошадь поручил вести за собой одному из Красных отшельников. Лазарь поднял глаза на гарцующего на своем коне Мадога.

– Это моя земля, лорд, не высовывайся, пока я не решу свои дела.

– Как скажешь, Император.

Мадог насмешливо поклонился и отъехал назад. Лазарь подошел к воротам и ударил в них кулаком, удар вышел такой силы, что эхо от него разнеслось по спящему городу. Внутри дворца послышалась возня, наконец, в воротах открылось решетчатое окошко, и Лазарь увидел чьи-то блеклые водянистые глаза. Лазарь его узнал – Сервий, начальник дворцовой стражи, один из прихвостней Казимира.

– Я думал, что Казимир отдаст тебе печать Меча, а ты все еще охраняешь ворота, – произнес Император.

Блеклые глаза за решеткой расширились от ужаса.

– Открой ворота, – приказал Лазарь.

Сервий не шевелился.

– Ты всего лишь простофиля, который слишком привязан к своему господину, я не причиню тебе вреда.

И вдруг смотровое окошко захлопнулось.

– А жаль… – прошептал Лазарь.

Он сделал знак одному из Красных отшельников. Тот спешился, подошел к воротам и вытянул вперед руки в красных перчатках. Как только красная ткань коснулась дерева, то вспыхнуло, через несколько мгновений пламя уже охватило все ворота. Пять минут спустя обугленные створки рухнули на землю, огонь успокоился, так и не перекинувшись на сторожевые башни. Император взял лошадь под уздцы и, осторожно перешагивая через тлеющие доски, вошел во внутренний двор. Лазарь ожидал увидеть всю дворцовую стражу с оголенными мечами, но двор был пуст. Неужели испугались? Или все-таки смирились с неизбежным? Лазарь достал свой меч из особенной северной стали, которым его снабдили в Огненной земле, и медленно пошел вперед. Лазарь прикинул время, скорее всего Сервий только что растолкал спящего Казимира и сообщил ему о том, что Император вернулся. Стража, не имея четкого приказа, но имея весьма существенный багаж суеверий, попряталась по углам. Племянничка нужно было брать тепленьким. Лазарь прошел через двор и вошел в свой собственный дворец с парадного входа.

Внутри его встретили красные портьеры и золотые львы. Лазарь сделал знак остальным следовать за собой, он успел заметить среди отшельников темную голову Мадога и покорно бредущего на веревке Формоза. Лазарь начал подниматься по лестнице. Они почти не производили шума, только один раз меч одного из отшельников задел мраморный пол. И вот, наконец, дверь в комнаты императора. Почему-то Лазарь ни секунды не сомневался в том, что Казимир занял его спальню сразу же после его смерти. Ударом ноги он распахнул двери. Стражники оказались внутри, но при виде Лазаря с поднятым мечом бросились врассыпную, Император оставил их Красным отшельникам, а сам пошел дальше, миновал проходную комнату и оказался перед дверью в спальню. Сейчас Лазарь хотел только одного – посмотреть в глаза этому неблагодарному мальчишке. Он протянул руку и медленно повернул ручку двери, та оказалась не заперта. За дверью стоял Казимир. На нем уже был парадный камзол, в руке меч с рукоятью, украшенной драгоценными камнями, почти такие же, как у Лазаря, зеленые глаза смотрели с наглой уверенностью.

– Привет, Казимир, – Лазарь улыбнулся.

– Привет, Лазарь, – Казимир улыбнулся в ответ.