Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура) - [40]

Руководствуясь этими размышлениями, не претендуя на больше того, что им обещали, ветераны двинулись в Вашингтон. В вожди выбрали сержанта Уолтера Уотерса. Было принято решение соблюдать в пути строгую дисциплину, не употреблять спиртного, не нарушать никаких правил. Каждый добровольно взял на себя обязательство соблюдать требования воинского устава. Питались чем придется и передвигались как придется.

Первый инцидент произошел в Сан-Луи. Ветераны забрались на товарняк (многие с женами и детьми), чтобы проехать несколько десятков километров (все не пешком). Однако их согнали и разогнали. Силой. Весть о расправе над "защитниками безопасности Соединенных Штатов" облетела всю страну. И тогда другие бывшие участники войны, так же погибавшие от нужды, решили присоединиться к маршу - в американскую столицу потянулись ветераны из Нью-Йорка, Чикаго, Сан-Франциско, Денвера, Детройта, Нью-Орлеана, из каждого штата, из многих городов и деревень.

Грязные, худые, оборванные, многие на костылях, они тащились по жаре и пыли, иногда на привале пели свои любимые песни, с которыми прошли войну, "Мадемуазель из Армантьера" и "Типперери". К Вашингтону в мае 1932 года с отрядом под руководством Уотерса подошли примерно тысяча человек. Позднее присоединились еще 15 тысяч обездоленных и униженных бывших солдат Америки.

Вашингтон летом хуже, чем любые африканские или азиатские тропики. Здесь душно, как в сауне, жарко, высокая влажность. Даже здоровый человек, имеющий возможность укрыться от зноя за толстыми стенами и кондиционерами, чувствует себя тяжко. Что же говорить о ветеранах! Утром они изнывали от зноя, ночью - от холода. Мучили жажда, голод. У многих открылись раны. Истязал стыд за то, что приходится протягивать руку и просить прохожего кинуть не пять долларов, а хотя бы цент.

Ветераны разбили лагерь на берегу реки Анакостия. Кому не удалось раздобыть парусины, картона или досок, вырыли землянки. В июле жители лагеря, получившего название "апартаменты на Анакостии", отпраздновали рождение первого здесь ребенка - Бернарда Мейерса.

Поначалу все шло более или менее спокойно. Пелхэм Глассфорд, глава вашингтонской полиции, воевавший на западном фронте (самый молодой американский офицер, получивший во Франции чин бригадного генерала, правда, Д. Макартур оспаривал первенство), проявил к бывшим сослуживцам сострадание. Утверждают, будто он даже выложил из своего кармана 1000 долларов, чтобы поддержать участников марша. Но что такое тысяча долларов на двадцать тысяч несчастных! Только и всего, что добрый жест одного из представителей властей. Властями же он был использован для выигрыша времени, обмана общественного мнения и подготовки операции по разгрому марша. Прежде всего началась работа по расколу рядов ветеранов, по изоляции их от других отрядов трудящихся (законодатели не забыли песни Эллы Уиллингз, особенно куплет, сложенный на ее похоронах). Надо сказать, что эти действия по "разъеданию", "растаскиванию" марша приносили желаемые реакцией плоды. Более того, удалось создать даже антикоммунистическую группу, которая "стояла на страже обета, данного ветеранами".

И все-таки Гувер, не полагаясь на политические, диверсионные маневры, на демагогию, решил прибегнуть к более "верным и надежным средствам". Он укрепился в своем решении после 17 июня. В этот день состоялось голосование по пособию. Тысячи ветеранов ждали решения у здания Капитолия.

О голосовании в сенате Р. Гоулдстон пишет так: "Сенаторы привыкли к обычной форме лоббирования законов и решений: например, агент компании или фирмы предлагает сигары, напитки, другие "услуги" и взамен просит защиты интересов клиента в "величайшем совещательном органе на земле". Но они не привыкли к лоббистам, которые были одеты в грязное американское тряпье, и не предлагали никаких услуг".

И вот вышел наконец Уотерс. Он сказал: "Друзья, у меня плохие новости. Акт о пособии не прошел".

Толпа всколыхнулась, неуверенно загудела. Тогда Уотерс крикнул: "Друзья, давайте покажем им, что мы патриотически настроенные американцы. Я призываю вас спеть "Америка".

Пришибленные горьким известием тем не менее подхватили песню. Она звучала жалостно и беспомощно. Вызывала слезы.

Выступление бывших солдат не единичное явление. Во многих районах вспыхнули голодные бунты, гнев и возмущение социальной несправедливостью охватили все слои трудящихся. Углубление общего кризиса капитализма проявилось в активизации реакционнейших сил. В Германии, Италии к власти пришли фашисты, в Соединенных Штатах ультраправые

элементы получили полную свободу действий. Буржуазия любое требование обездоленных встречала в штыки. При этом она рассчитывала и на реальные штыки, бессердечно настаивая на том, чтобы власти проводили жесткую политику. Узкоклассовый эгоизм, призывы, по существу, к террору объяснялись просто: если правительство или власти Штатов не проявят решимость да к тому же начнут помогать голодающим безработным, то тем самым они избалуют людей, бесплатная похлебка породит лень, нежелание работать. Так что никакой помощи рабочим! Обстановка накалялась. Для проведения "жесткой политики" требовались надежные исполнители.