Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания - [55]

— Та-а-а-ак. Все ясно! Белов и компания.

Водка как бы сама выскользнула из моих рук и мягко съехав по брюкам мягко приземлилась между ног. Но не тут-то было! Туда же упала и папиросина.

— Белов! Бутылку сюда!

И не дожидаясь, пока я ее подам, начфак стремительно бросился между кроватей ко мне. Через секунду бутылка уже была разбита о подоконник и выброшена в окно.

— Конкордия Павловна, всех выписать! Всю палату! Сейчас же. Сию же минуту.

Подняв глаза, я натолкнулся на взгляд Бичурина. Тот молча стоял в проеме двери и смотрел на меня. В его злобно-презрительном взгляде я увидел, как падают с моих погон старшинские полоски, и еще я увидел конец своей так и не начавшейся партийной карьеры.

— Всем собрать вещи и через пять минут всем вниз. Конкордия Павловна, оформляйте выписку.

Ругающийся начфак и его молчавший заместитель-адмирал вышли из палаты.

За те несколько минут, пока мы собирались, нами было принято довольно благородное решение. Первокурсников не сдавать, их могут и отчислить. Стоять на том, что они ни при чем и вовсе не пили. Никто их ночью обнюхивать не будет, да и наши начальники сами видели, что мальчишки спали. Диму тоже решили не сдавать. Ему в отпуск ехать. Засвети его сейчас, так вообще все свои три года родных не увидит. Значит, на все наши четыре бутылки остались мы втроем. На том и порешили. Так нас и выписали в два часа ночи.

Когда мы спустились вниз, контр-адмирал Бичурин подозвал меня к себе и, заложив руки за спину, металлическим от злости голосом отчеканил:

— Тебе моя рекомендация, Белов, еще долго вспоминаться будет. И я сделаю все возможное, чтобы ты это училище не закончил. Ты меня опозорил!

И мы побрели в казарму.

Наверное, не надо объяснять, что после этого в ряды КПСС я в училище вступать даже и не решался. И потом на флоте я тоже не торопился этого делать, сам даже не знаю, почему, хотя меня настойчиво поторапливал наш замполит. А еще через пару лет, стало понятно, что в партию вступать уже и не нужно… она умирала. Причем не гордо и красиво, как положено такой огромной и сильной организации, а как-то мелко и противно.

А подвела нас тогда в санчасти, как ни странно, наша полная общественная несознательность. Я бы даже сказал, политическая близорукость. Мы все забыли, что на утро 24 февраля были назначены выборы в Верховный Совет СССР. И как, наверное, многие еще помнят, выборы в воинских частях проходили в одном режиме. Подъем на час раньше, и галопом голосовать, чтобы уже к 09.00 начальники могли доложить, что в такой-то в/ч. такого-то гарнизона, военнослужащие уже поголовно все проголосовали. И оставались начальники в такие дни ночевать в своих частях, и оставляли командиров ниже рангом, чтобы обеспечили они поголовную явку своих подчиненных. Вот и остались наши начальники в училище на ночь, и пошли со скуки свой факультет прочесывать. И уж не могу точно сказать, но показалось мне, что когда и начфак на меня кричал, и когда адмирал шепотом стращал, попахивало от них одинаково… вроде как коньячком. Хотя чего гадать, праздник-то ведь был, и они тоже нормальные люди. Погоны с меня тоже, естественно, сняли, но ненадолго. С меня их то снимали, то снова надевали не упомню уж сколько раз. Только один Сидоров, увидев меня в общем строю роты, подозвал меня к себе и как-то душевно и по-дружески пробурчал:

— Ну что? Обосрал старика? Иди… учись жить… мудило молодое.

Я и пошел. Конечно, он был абсолютно прав. Молодость, она ведь всякая бывает, главное чтобы зрелость достойной стала.

Гауптвахта. Вариант южный

понимаешь, наша гауптвахта — не просто место отбытия наказаний. Это своего рода буддистский монастырь, своя философия, свой годами отточенный уклад жизни.

Ну скажи, где ты еще научишься, ни о чем не думая, маршировать три часа с тазиком воды в руках?..

Помощник коменданта г. Севастополя капитан Дьяченко

Военнослужащий и гауптвахта — понятия неразделимые. Однако, не относя себя к числу военных, полагающих, что за службу надо хоть раз побывать на гауптвахте в шкуре арестанта, я тем не менее считаю, что без нее жизнь военного была бы скучна и обыденна.

Дорога на губу у каждого своя. Лично я прошел ознакомление с главной военной достопримечательностью славного города Севастополя, как раз после крайне неудачного празднования 23 февраля на третьем курсе училища, о чем я только что подробно вам поведал.

Никогда не забуду замаячившие в дверном проеме бороду и адмиральский погон начальника факультета в самый разгар пирушки! Всю палату в ускоренном режиме выписали из санчасти в два часа ночи, а уже утром раздали «пряники». Мне досталось десять суток. После двух дней интенсивнейшей подготовки меня повезли на «кичу».

Посадка на отдых начинается с двух часов дня. А весь вечер перед этим несчастный каторжанин усиленно готовится. Курить на губе арестантам не положено. Поэтому из тюбика надо выдавить зубную пасту, тюбик вымыть, высушить, под завязку набить сигаретами и запечатать. Для полной маскировки можно даже сверху положить немного пасты. Несчастного бреют и обскабливают чуть ли не под «ноль». Курсанты, скрипя зубами, вдеваются во флотские «гады». Мыло, мыльница, зубная щетка, бритва, полотенце проходят тщательный отбор. Недостаток или отсутствие любой составляющей — гарантия того, что арестант на губу в этот день не попадает. Достаточно даже по дороге потихоньку выбросить какую-нибудь мелочь, и будь уверен — сегодня ты не сядешь.