Столыпинский галстук - [43]

Зордану пришлось выбрать подходящий момент и телепортироваться к синтезатору, чтобы обзавестись обещанными Светлане чаем с тортом. Однако восторг, который вспыхнул во взгляде девушки при виде красочно раскрашенной круглой металлической банки с элитным цейлонским чаем и коробки с тортом, компенсировал все хлопоты.

– Откуда это чудо, Анатолий?

– Правду сказать не могу, ― все равно не поверите, ― а врать не хочу. Поэтому давайте просто насладимся моментом. Кружки и кипяток у вас найдутся?

– Конечно. Сейчас…

Спустя пять минут они уже приступили к чаепитию. Когда Светлана попробовала торт, на ее лице одновременно отразились изумление и восхищение.

– Какая прелесть! В жизни такой вкуснятины не пробовала! ― Она бросила взгляд на коробку. ― «Самый ― самый…» Надо же, даже названия такого не слышала. Какой необычный вкус! Что-то волшебное!

Зордан ― Анатолий не стал пояснять ей, что она и не могла такого пробовать, поскольку этот торт был разработан на Мечте, где пользовался необыкновенной популярностью.

– Слышали новость, Светоч? Говорят, еще одна листовка появилась, ― поспешил отвлечь внимание Светланы от торта Зордан.

– Нет, еще не слышала. Да, кстати, а какой вам поставили диагноз? Сколько вы будете лежать?

– Мышечная невралгия. Уколы назначили, массаж. Сказали, минимум неделя.

– Сильно болит? ― участливо поинтересовалась Светлана.

– Ничего, терпимо.

– Я проходила курсы массажа. Могу вам поделать, если вам назначили, ― произнесла девушка, отчего-то слегка покраснев. ― Можно утром, сразу после дежурства. Приходите в процедурную.

– Хорошо. Лучше, конечно вы, чем кто-то незнакомый. Буду благодарен. А вы вообще кто по специализации?

– Терапевт.

– Давно закончили институт?

– Этой весной.

– Выходит, совсем недавно тоже были студенткой? Учились здесь, в Москве?

– Нет, в Мурманске. Поступала еще в войну. Практики по госпиталям… Кровь, кровь, кровь… Сколько людей погибло!

– Да… Жуткая была война. Вы знаете, Светоч, в больнице лежит много таких людей, которые уже одной ногой на том свете. И они не боятся говорить правду. Им нечего терять. И они порой говорят очень страшные вещи. Например, что истинные наши потери в войне превышают тридцать миллионов. Что таких чудовищных потерь можно было бы избежать, если бы не ошибки политического руководства и лично товарища Сталина. ― При последних словах Светлана испуганно оглянулась. ― Что разведка своевременно предупреждала о концентрации гитлеровских войск на наших границах и даже называла дату начала войны. Достаточно было бы просто вывести войска из казарм в полевые лагеря и раздать им оружие, чтобы сохранить сотни тысяч жизней. Что в первый же день на аэродромах было уничтожено тысяча двести наших самолетов. Разве так сложно было отвести их дальше от границы или хотя бы укрыть в капонирах? И так далее, и тому подобное. И у меня нет оснований им не верить. ― Светлана вновь бросила испуганный взгляд на двери палат. ― Не бойтесь, из палат наш разговор услышать невозможно, ― сказал, заметив это, Зордан. ― На пороге вечности люди говорят о том, что их беспокоит и волнует больше всего. А волнует их, по большому счету, только одно: не окажутся ли все эти огромные жертвы напрасными. Удастся ли сберечь то, что досталось такой кровью. Поэтому листовки и поднятые в них темы задели очень многих. В палатах о них только и говорят.

– И что же говорят?

– Что в листовках все верно излагается. Что надо что-то делать. Писать Сталину, например. И пишут. Но вы совсем забыли о чае и торте. Неужели они того заслужили? Давайте-ка я вам еще кусочек положу.

– И правда забыла. Вы затронули такую тему… Была ― не была, кладите еще кусочек. Если растолстею ― буду знать, кто виноват.

– И вновь потребуете сатисфакцию тортом? ― Они дружно рассмеялись. Смех преображал лицо девушки, делая его необычайно притягательным. Зордан поймал себя на мысли, что волшебный магнетизм, исходящий от Светланы, действует на него все больше и больше. В разговоре с ним она раскрывалась, и исходившие от нее чистота и обаяние буквально покоряли его. Она сильно отличалась от девушек на Мечте тем, что у нее за спиной была жизненная школа, какой не было у них.

– Скажите, Светоч, а вы никогда не увлекались хиромантией? ― резко поменял он тему разговора.

– Хиромантия? Это гадание по руке, что ли? Не верю я во всю эту ерунду.

– А зря. Не все так однозначно. Я интересовался этим вопросом. Просто есть на свете много такого, чего мы не понимаем. Помните, как в «Гамлете»?

– «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам»?

– Вот именно.

– Но я все равно не верю.

– А давайте проверим.

– Каким образом?

– Я предскажу вам по руке события, которые должны произойти с вами в ближайшем будущем. Скажем, в ближайшие десять дней. И вы сможете проверить, есть ли за хиромантией что-то серьезное.

– Ну, хорошо, давайте, ― со смехом согласилась Светлана. ― Правда, я не слышала, чтобы по руке предсказывали краткосрочные события.

– Вот и проверим, можно ли доверять этой науке на малых, так сказать, дистанциях.

От прикосновения к руке девушки, такой нежной и маленькой, по телу Зордана будто прошел ток. Похоже, нечто подобное испытала и она, потому что ее рука едва заметно дрогнула.