Столыпинский галстук - [130]

– У вас дар находить нужных людей, князь. Когда они закончат?

– Через пару недель, Ваше Величество.

– По сухопутным частям?

– Две ударно-штурмовых дивизии из тех, что брали проливы. Элита. При них ― танковая дивизия с новыми Т―20.Плюс отдельный полк морской пехоты в Кувейте.

– Пожалуй, было бы целесообразно перевести сюда из Крыма Коренева в помощь Александру Васильевичу, ― посмотрел на Сухомлинова Карамышев ― С флотом у адмирала полный порядок. А Коренев помог бы по вопросам сухопутной обороны базы.

– Это было бы здорово, ― оживился адмирал Колчак. ― Мы прекрасно сработались с ним при решении проблемы проливов.

– Сделаем, ― кивнул Сухомлинов. Он давно отказался от мысли отстаивать честь мундира, если с каким-то вопросом по его ведомству обращался Карамышев.

– Можно вопрос? ― поднял руку как на занятиях Цесаревич Алексей, отчего заметно смутился.

– Спрашивай, сын, ― разрешил Николай II.

– А почему все эти работы не были выполнены на новых линкорах сразу?

Отвечать взялся Карамышев.

– Дело в том, Ваше Высочество, что изменение проектов привело бы к серьезному затягиванию работ по вводу кораблей в строй. А здесь уже был начат процесс модернизации старых линкоров. Но главное даже не в этом. В Санкт-Петербурге скрыть такие работы от внимания военных атташе, интересующихся подобными вопросами, невозможно. Здесь ― другое дело. А удивить противника ― значит победить.

– А восемнадцать дюймов ― это что, предел для набора корпуса кораблей? Ваши цеха ведь выпускают стволы до двадцати четырех дюймов?

– Совершенно верно, Ваше Высочество, это предел.

Цесаревич Алексей благодарно кивнул Карамышеву, к которому относился с благоговением.

– А с авиацией как? ― продолжил расспросы Император.

– Дивизия новейших реактивных СИ―7 в качестве истребительного прикрытия и три отдельных полка ― бомбардировщики, торпедоносцы и штурмовики. Тоже на новых машинах.

– Внушительная сила. А что в Кувейте? ―повернулся Император к адмиралу Владиславлеву.

– А там мы установили все снятые с линкоров старые орудия. Везти их обратно на материк посчитали нецелесообразным. Причем, знаю об этом только я. Все остальные думают, что орудия специально доставлены из России. Около сорока трехорудийных двенадцатидюймовых башен, размещенных в ключевых точках. Когда раз в месяц проводим учебные стрельбы, весь Кувейт ходуном ходит. Замечено, что после каждых стрельб резко возрастает поток заявлений от иностранных граждан, желающих принять российское гражданство, и увеличивается расстояние, на котором местные аборигены начинают снимать головные уборы при виде наших морпехов.

Все дружно рассмеялись.

– Про колонию же пущен слух, что ее охраняет только флот и авиация. Мол, этого вполне достаточно.

– Петр Аркадьевич, вы хотите что-нибудь добавить? ― спросил Император Столыпина.

– По последним данным, Россия обогнала США по экономическому потенциалу и уверенно увеличивает разрыв. И американцы это понимают. Поэтому, если и решаться что-то предпринять, то в самое ближайшее время.

Император хмуро кивнул.

– А у нас есть чем ответить в отношении их портов и инфраструктуры, если они все же решатся? ― поинтересовался, в свою очередь, Владиславлев.

– В Атлантике и в Тихом океане заступили на дежурство четыре новейших фрегата с «вундервафлями» на борту. Чего нам стоило скрыть в тайне их строительство ― это отдельный вопрос. Тяжелые ракеты с мощнейшей взрывчаткой. Одна ракета несет заряд, равносильный ста тоннам тротила. А их на каждом… ― Император махнул рукой. ― Но это, как выразился однажды князь Карамышев, оружие судного дня. Последний довод Императора. Один фрегат с тысячи километров может разрушить треть Нью-Йорка. Надеюсь, до применения такого оружия дело не дойдет.

Глава вторая

Столыпин и Сазонов улетели на большую землю, а Император вместе с Цесаревичем Алексеем, Карамышевым и адмиралами Колчаком и Владиславлевым последовавшие трое суток провели в почти непрерывном движении. Они сходили на торпедном катере в Кувейт, где были восторженно встречены новыми подданными. Затем, уже без Владиславлева, посетили одну из береговых батарей Нового Ковчега. Там Цесаревичу разрешили самолично выстрелить из чудовищной двадцатичетырехдюймовки. Прокатились по пограничной дороге, проложенной вдоль рва и стены, подивившись объему выполненных работ. После этого побывали на всех линкорах, где их встречали торжественным построением. На линкоре «Бородино» встретились с инженером Зворыкиным, только что закончившим со своими людьми установку на корабле радиолокатора. После лекций в МИПИ Цесаревич неплохо разбирался в проблемах радиотехники, и у них со Зворыкиным завязалась оживленная беседа. Подойдя вместе с наследником после беседы к Императору, Зворыкин сказал:

– Цесаревич ― готовый радиоспециалист, Ваше Величество. Жаль, что его нельзя задействовать в обслуживании радиолокатора. Мы испытываем жуткий дефицит кадров.

Наверное, эта фраза и стала ключевой в последовавших событиях.

– Владимир Козьмич, скажите, а на самолет ваш локатор можно установить?

– Можно, Ваше Величество. Я прорабатывал. Только не на всякий. Аппаратура пока что громоздкая и тяжелая. Истребители отпадают сразу. Бомбардировщики и штурмовики тоже не слишком подходят. Пришлось бы снижать вес бомбовой нагрузки, что нежелательно. А вот торпедоносцы ― в самый раз. Две торпеды имеют фиксированный вес, сверх которого имеется небольшой запас грузоподъемности, достаточный для локатора. А если вместо торпед взять максимальный запас топлива, такая машина будет отличным ночным разведчиком. Сможет часами кружить над морем, невидимая для противника, но зато видящая все и всех.