Столица Сибири 2029. Берег монстров - [5]

– Все в порядке, – успокоил я. – Враг не пройдет. А если пройдет, то все равно победа будет за нами.

Весь последующий день мы занимались повседневными делами, не забывая поглядывать на море и гнать дурные мысли. Привязав себя к скале страховочным тросом, я подтаскивал багром остатки неприятельской посудины, выволакивал на берег и здесь же разделывал на дрова. В хозяйстве не было ничего лишнего. Вода под ногами бурлила, сновали косяками голодные твари и поедали меня глазами. Эволюция в мире происходила странным образом. Угри и судаки мутировали быстро, превращаясь в жутковатых монстров, одержимых лишь идеей добыть пропитание. Себе подобных они не ели, нападали на беззащитных и местных «вегетарианцев». Иногда они выпрыгивали из воды, щелкали зубами, но дотянуться не могли – за долгие месяцы мы обзавелись соответствующими навыками, как выжить в непростом мире. На всякий случай на соседнем камне пристроилась Ольга с автоматом и внимательно следила, чтобы резвая тварь не прыгнула дальше положенного. При этом она ворчала, что я медленно работаю, у нее масса неотложных дел, и ей совершенно не в жилу охранять покой «этого ленивца». Временами нас охватывало беспокойство, мы шутили, но уже с опаской: если эти умные и прожорливые твари так быстро мутируют, что мешает им однажды обзавестись легкими, лапами вместо плавников, приползти в наш дом и осуществить свою заветную мечту?

Кузьма на соседней глыбе занимался добычей хлеба насущного. Рыба под ним вилась косяками. Ворча под нос, что это «не судаки, а мудаки какие-то», Кузьма натягивал пращу, выстреливал камнем вниз. При удачном попадании всплывала оглушенная рыба. За крупными экземплярами он не гнался – опасно и тяжело. Как только добыча показывала брюхо, он хватался за острогу и бил до тех пор, пока рыба не подыхала. Затем подтаскивал к себе примитивный сачок из арсенала «рыболова-любителя», захватывал им рыбу и выбрасывал на берег. Рыбалка сопровождалась умеренным риском. Не всегда пойманная рыба оказывалась мертвой. Не всегда ее товарки с одобрением смотрели на происходящее. Выныривали из воды, хватались за сетку, норовили уволочь на дно вместе с пацаном. Приходилось привязывать к скале и то и другое. Кузьма наловчился. Но так было не всегда. До сих пор мы с ужасом вспоминали его первую рыбалку в сентябре месяце. Он свалился со скалы в самый неподходящий момент – когда нас с Ольгой рядом не было! Мы примчались на истошные вопли. Кузьма, который в жизни никогда не плавал, крича, как подорванный, улепетывал от свирепой гадины, которая едва не хватала его за пятки. Уму непостижимо, как он доплыл, выкатился на берег, а потом еще сутки не мог прийти в себя, в итоге подхватив простуду. Пережив потрясение, мы подтрунивали над ним: дескать, молодец, научился плавать за одно занятие. «Амфибия ты наша», – ласково шутила Ольга. «Полуамфибия, – поправлял я. – Еще не плавает, но уже не тонет».

Закончив заготовку дров, я перебрался в дом и под строгим оком надзирательницы приступил к работам по укреплению стен. Наша избушка располагалась в расщелине. С трех сторон ее подпирали скалы, причудливо вставшие «домиком» – и эти естественные «щиты» предохраняли жилье от прямого попадания снаряда или мины. Но ветра избу трепали. По дому гуляли сквозняки, выдувало утеплитель, приходилось постоянно конопатить дыры. Зимой ветра были студеными, печка, доставленная с судна, работала круглосуточно – что не очень позитивно сказывалось на запасе дров… А примерно месяц назад нам пришлось пережить жутковатую ночь. Планета еще не умерла, в недрах Земли продолжались процессы. Страшных толчков после памятного 2016 года больше не было, но временами землю потряхивало. Мы проснулись оттого, что пол ходил ходуном, вздымались половицы. Трещали стены. Сверзился Кузьма со своей «голубятни» на наши сонные головы. Мы вынеслись из дома, толком не успев одеться, и остаток ночи сидели на улице, сбившись кружком и укрывшись одеялом. Афтершоки продолжались несколько часов. Островок периодически вздрагивал, в недрах что-то ворчало. Землетрясение разбудило водную стихию, всю ночь свирепые волны обрушивались на скалы. От каменных глыб, висящих над водой, откалывались гигантские куски, катились осыпи. Скалы на вершине не упали, и дом практически не пострадал, но утеплитель вывалился весь, обрушились несколько распорок, и все последующие дни мне было чем заняться (можно представить, чего я наслушался). Впрочем, имелся в событии и позитивный момент: море выбросило на берег массу оглушенной рыбы, и утром мы ходили с мешками, собирали ее. Отдельные глазастые мутанты еще брыкались шиповидными плавниками, тянули к нам свои эффектные пасти, унизанные иглами зубов…

А в целом жизнь на острове не отличалась разнообразием. Чего не скажешь о предыдущей жизни. Приключений хватило бы на несколько романов. 2016 год. Приличный во всех отношениях молодой человек из благополучной семьи, отслужил армию, имел невесту, неплохую работу в структурах банковской безопасности… День города, 123-я годовщина Новосибирска, мегаполис стремительно развивался, становился центром притяжения за Уралом, обходил обе столицы по обеспеченности магазинами на душу населения, по количеству возводимых метров жилья на ту же душу. Стремительно росли микрорайоны, вводились в строй какие-то предприятия – о чем воодушевленно вещал с трибуны градоначальник… Фразу «Земля вступила в стадию повышенной сейсмической активности» природа восприняла буквально. Землетрясение разразилось в разгар празднования, ближе к вечеру, когда город заполонили толпы гуляющих. Новосибирск рассыпался как картонный. Дороги перекрыли завалы. Рухнули мосты через Обь. Половину мегаполиса объяло пламя. Спасательные службы не работали. Вытаскивать людей из-под завалов было некому. Метались выжившие, стонали раненые. Я скулил, как щенок, ползая по развалинам утонувшего в воронке дома, где жили родители. Бежал, ополоумевший, через площадь Станиславского, по улице с тем же названием, а вокруг царил ад. Сила землетрясения была такая, что людей в домах буквально раздавило. Лавинами рухнувших стен давило горожан на улицах, спасения не было нигде. Я успел промчаться по Димитровскому мосту перед тем, как он окончательно рухнул. Ползал по развалинам пятиэтажки на привокзальной площади, выискивая свою невесту… В городе выжило не больше пяти процентов населения – остальных просто смело и раздавило. Умирали раненые – ввиду отсутствия медицинской помощи. Трупы разлагались, увозить их было некому, буйствовали инфекции. Прорвалась плотина, и на город из Обского водохранилища устремилась вода. Несколько дней Новосибирск напоминал разрушенную Венецию, а потом вода ушла в новообразованные подземные пещеры. Уже бесчинствовали мародеры, сбивался в банды криминальный элемент. Желающие выжить шли в вооруженные группы. В одно мгновение планета, какой мы ее знали, перестала существовать. Сместилась земная ось. Наводнения, пожары, прорывы плотин. Города с многомиллионным населением проваливались в пучины. Трещали и расползались материки, уходили под воду. Водные артерии меняли русла. Взорвались вулканы, в том числе и те, что имели приставку «супер». Атмосферу на многие годы заволокло пеплом, пропало солнце. Взрывались реакторы на атомных станциях, сеть локальных «чернобылей» накрыла планету. Сибирь, возможно, пострадала меньше – в силу своего континентального положения. Материк не раскололся, разрушительных наводнений здесь не было. И тем не менее огромный город прекратил существование. Связи с прочими регионами не было. О том, что творится на планете, оставалось лишь догадываться. Но это никого не волновало – людей заботило лишь собственное выживание. Уцелевшие спешно вооружались, забивались в норы. Свирепствовали банды. По городу расползалась радиация, мутировали вирусы – слишком много в этой местности оказалось предприятий с опасным производством. Но самое страшное началось, когда радиация вступила во взаимодействие с вирусами и болезнетворными микробами…