Столь многое сплелось… - [3]

— Конечно, нет, — ответила Лидия, чуть добавив в голос резкости.

— Вот как, — с сомнением произнес голосок. — И, все-таки, не станут же вас называть просто так. И, знаете ли, я никогда по-настоящему не винила Лидию. Любовники, по моему опыту, обычно заслуживают… — неуверенно оглядываясь в комнате, Лидия пропустила остаток фразы.

— Я не понимаю, — сказала она. — Я хочу сказать, это в самом деле?..

— Да, это я, все верно, — сказала паучиха. И словно в подтверждение, снова указала на себя, на сей раз третьей лапой слева.

— Но… ведь пауки не умеют…

— Конечно, нет. Настоящие пауки не умеют, но я — Арахна, я же вам сказала.

Туманное воспоминание шевельнулось где-то у Лидии в голове.

— Вы хотите сказать, та самая Арахна? — поинтересовалась она.

— А вы когда-нибудь слышали о другой? — холодно вопросил голосок.

— Я имею в виду, та самая, что досадила Афине — хотя я сейчас не могу вспомнить чем именно? — спросила Лидия.

— Именно. Я классная вязальщица, а Афина взревновала, и…

— Значит, вы вязали?

— Я была лучшей вязальщицей и ткачихой, но когда я выиграла всегреческие открытые соревнования и победила Афину, та не смогла с этим смириться, она так яростно стала ревновать, что превратила меня в паука. Я всегда говорила, что вообще очень нечестно допускать к соревнованиям богов и богинь. Они совершенно не умеют проигрывать, а потом распускают о вас ложные слухи, чтобы оправдать те гнусности, которые совершили в отместку. Наверное, вы все слышали по-другому? — добавил голосок слегка вызывающим тоном.

— Нет, мне кажется, все было именно так, — тактично ответила Лидия. — Вы, наверное, уже так долго были пауком, — добавила она.

— Да, предполагаю, что так, но через какое-то время перестаешь считать.

Голосок сделал паузу, а потом продолжил:

— Я говорю, не возражаете ли вы, если снимете эту стеклянную штуку? Здесь внутри так душно; и, кроме того, мне не надо будет так кричать.

Лидия заколебалась.

— В этой комнате я никогда ни во что не вмешиваюсь. Мой муж раздражается, если что-то не так.

— О, вам не надо бояться, что я убегу. Если хотите, я дам вам честное слово.

Но Лидия все еще сомневалась.

— Понимаете, вы находитесь в весьма отчаянной ситуации, — сказала она, невольно взглянув на бутыли со спиртом.

— Реально, нет, — сказал голосок тем тоном, что подразумевает пожатие плечами. — Меня и прежде часто ловили. Но все как-то устраивалось — как и должно быть. Это одно из немногих преимуществ обладания вечным проклятием. Ибо становится невозможным, чтобы случилось что-то по-настоящему фатальное.

Лидия осмотрелась. Окно заперто, дверь тоже, камин заблокирован.

— Ну, наверное, на несколько минут, если вы мне пообещаете, — согласилась она.

Она подняла кувшин и отложила его в сторону. И когда делала это, то зацепила и потянула паутинные занавеси, которые разорвались.

— Даже не расстраивайтесь об этом! Ерунда! Вот так-то лучше, — сказал голосок, все еще слабый, но теперь совершенно ясный и четкий.

Паучиха не шевелилась. Она все еще держала между передними лапами аквамарин, который сверкал, ловя свет.

Внезапная мысль пришла ей в голову. Лидия наклонилась и пристально посмотрела на камень. И с облегчением увидела, что он не один из ее собственных.

— Красиво, не правда ли? — сказала Арахна. — Хотя и не вполне мой оттенок. Я его, скорее, заглушаю. Более подходящим был бы изумруд — даже если бы он оказался гораздо меньше.

— Где вы его взяли? — спросила Лидия.

— О, в доме неподалеку. Мне кажется, через подъезд отсюда.

— Миссис Феррис — да, конечно, это, наверное, один из ее камней.

— Может быть, — согласилась Арахна. — Во всяком случае, он лежал в шкафу рядом с целой кучей других, поэтому я его и взяла, и именно тогда, когда я пролезала сквозь изгородь сада, ища комфортабельную норку, чтобы понаслаждаться его видом, меня и поймали. Меня выдал блеск камня. Забавный человечек сам весьма напоминает паука, особенно если б у него было побольше лап.

Лидия несколько холодно сказала:

— Но он оказался проворнее вас.

— Хм-м, — уклончиво сказала Арахна.

Она положила камень и начала ходить с места на место, выпуская из брюшка несколько нитей. Лидия чуть отодвинулась. Секунду она следила за Арахной, которая, казалось, была занята чем-то вроде небрежного прядения, потом ее глаза вернулись к аквамарину.

— У меня самой есть небольшая коллекция камней. Не такая хорошая, конечно, как у миссис Феррис, но в ней есть один-два милых камушка, — заметила она.

— О-о, — сказала Арахна, продолжая рассеянно работать над своей пряжей.

— Я… мне весьма нравятся приятные аквамарины, — сказала Лидия.

— Предположим, что двери случиться быть все чуть-чуть приоткрытой…

— Вот! — с удовлетворением сказала Арахна. — Разве это не самая замечательная салфеточка, которую вы видели?

Она помолчала, восхищаясь собственной работой.

Лидия тоже взглянула. Рисунок показался ей лишенным особой тонкости, однако она тактично согласилась:

— Восхитительно! Абсолютно очаровательно! Хотела бы я… я имею в виду, я совершенно не понимаю, как вам это удается.

— Вы же знаете, у любого есть какой-нибудь маленький талант, — ответила Арахна с неоспоримой скромностью. — Вы что-то сказали? — добавила она.