Стоиеновая певичка, или Райский ангел - [13]

— Ну пока, желаю вам успеха, Ринка-сан, — говорит моя попутчица, высаживаясь на станции «Камата».

— Постойте. Я не спросила, как вас зовут.

— Мы ещё увидимся.

— И всё же, как вас зовут?

Раздаётся пронзительный сигнал к отправлению, и разделяющие нас дверцы захлопываются. По движению разноцветных губ красавицы я угадываю: Аяко. Изо рта у неё вырываются струйки белого пара.

— Аяко?

— Ринка-сан, там, где вы будете сегодня выступать, висит моя афиша. Так что будем знакомы. Как говорится, прошу любить и жаловать.

Шутливым жестом послав мне воздушный поцелуй, она удаляется по платформе, громыхая своим чемоданом.

«Аяко», — повторяю я про себя. Исполнительница энка… Красавица… Аяко-сан… Это имя вызывает у меня только одну ассоциацию — со знаменитой Аяко Фудзи. Интересно, какую фамилию носит моя новая знакомая? Зачем она взяла себе такое неудачное имя? Это всё равно что назвать себя Хибари или Харуми[18] — слишком уж заметные фигуры стоят за этими именами.

— Привет!

Ровно в семь вечера я вхожу в кабаре «Пиф-паф». С жадностью поглощая гамбургер из купленного в пристанционной закусочной «Макдональдс» набора, включаю электрообогреватель в пустынной выстуженной гримёрке.

Прибор издаёт глухое гудение, вспыхивает бледно-оранжевая лампочка, и я немного успокаиваюсь. Достав из чемодана свои концертные наряды, я принимаюсь гладить фурисодэ, в котором мне предстоит петь во втором отделении. И вот тут-то на одной из афиш, висящих на рыжевато-бурой стене этой семиметровой клетушки, я вижу лицо своей новой знакомой — Аяко.

«Ненавижу спешащих людей! Бррр! — гласит афиша. — Фирма звукозаписи "Болидоррэкордз" выпустила мою пластинку с песней "Поезжай не спеша", которая стала девизом проходящей по всей стране кампании за безопасность дорожного движения. На второй стороне диска — песня "Всегда смотри вперёд", рекомендованная ассоциацией водителей грузового транспорта. Рейтинг диска в списке хитов, выпущенных "Болидором", стремительно растёт! Желаю вам удачи на дорогах! Ваша Аяко Будзи».

Да, теперь этого имени мне не забыть до самой смерти! Я так хохотала, что уронила себе на ногу утюг. Фу-ты ну-ты! Вот бы с ней подружиться! Наконец-то мне встретилась женщина, над которой можно поиронизировать. До сих пор постоянной мишенью для насмешек со стороны любящих меня людей служила я. Спасибо и на том, но иногда хочется и самой над кем-нибудь посмеяться. Аяко Будзи. Ай, молодец! «Ненавижу спешащих людей!» Ха-ха-ха! «Бррр!» Вот умора!

Я корчилась от смеха, тыча пальцем в афишу, с которой на меня смотрела улыбающаяся Аяко в тёмно-синем кимоно и надетой набекрень полицейской фуражке.

Пока я предавалась веселью и валяла дурака, стрелки часов подобрались к восьми. А я ведь ещё не переговорила с музыкантами! Ну и балда!

Розовое китайское платье с блёстками я надевала уже не раз, выступая в оздоровительных центрах, но здесь появляюсь в нём впервые. За такими вещами приходится следить, иначе можно нарваться на неприятность. У меня даже есть особая тетрадочка, в которой я отмечаю, какой костюм был на мне в тот или иной день. В каждом кабаре имеется специальный менеджер, отвечающий за эстрадные программы. Он присматривается к исполнителям, обращая внимание на их певческие данные, внешность, манеру себя держать, наконец, на то, в каком виде они выходят на сцену, и негласно выставляет каждому соответствующее количество баллов. Если какая-нибудь певица два или три раза подряд выйдет на сцену в одном и том же платье или если выяснится, что каждый раз она исполняет одни и те же песни, её уже больше не станут приглашать. Бедных и убогих здесь не любят.

Поэтому мы постоянно озабочены тем, как раздобыть деньги на новые наряды и нотные записи, короче говоря, вечно сидим в минусе. Стоимость аранжировки одной песни (а без неё никак не обойтись, если тебе аккомпанирует ансамбль меньшего состава, чем записано на пластинке) составляет от тридцати до пятидесяти тысяч иен. Если же речь идёт всего лишь о транспонировке, то в последнее время аранжировщики (как правило, из бывших оркестрантов) соглашаются спустить цену до десяти-двадцати тысяч, иначе они попросту остались бы без заказов, а, следовательно, и без заработка.

И всё же денег, вырученных за концерты и даже за исполнение оригинальных песен, артисту не хватает. Большинству из нас приходится где-то подрабатывать или искать себе богатого покровителя. Некоторые, чтобы получить работу в кабаре, вынуждены переспать с менеджером, иные торгуют своим телом и таким образом зарабатывают себе на новое концертное платье.

Что касается меня, то должна признаться с самого начала: оригинальных песен в моём репертуаре нет. Тем не менее я морочу людям голову и разъезжаю по стране под видом всамделишной певицы. Мой сценический гардероб состоит из нескольких платьев, перепавших мне в наследство от старших подруг по цеху; проявив некоторую изобретательность, я всего лишь приспособила их для себя. Нарядные кимоно я приобретаю за гроши у знакомого старьёвщика и трачу деньги только на оби и тесьму для него. Уроки вокала беру у живущего в Асакусе преподавателя, который возлагает на меня надежды и по этой причине занимается со мной бесплатно. Ну а с аранжировками дело обстоит так: все тридцать исполняемых мною мелодий обработал для меня один человек, с которым у нас совпали пристрастия по части музыки, и он категорически отказался брать с меня деньги.