Сто тысяч раз прощай - [35]
В тот вечер пятницы я, расставшись с Фран и сделав крюк по кольцевой, надел через голову форменный зеленый жилет-накидку, поболтал с Марджори, моей сменщицей, и занял место за кассой. С шести до половины восьмого народ валил толпами, а потом наступило затишье, которое нарушила только ватага мальчишек из близлежащего жилого массива: они ворвались в торговый зал и похватали со стеллажей кондитерские изделия – это было даже не мелкое хищение, а наглый разбой. Я принялся их увещевать: прекратите, пожалуйста. Положите, пожалуйста, на место. За это нужно платить… а они высыпали на улицу, остановились прямо под окном, давились шоколадом и чипсами, да еще ржали, пока я делал вид, что звоню в полицию.
И снова затишье. Я вытащил из рюкзака экземпляр пьесы и стал изучать титульную страницу. Открыл текст – и как будто увидел экзаменационное задание по какому-то малознакомому иностранному языку с двусмысленной лексикой и дикой грамматикой. Взглянул на список действующих лиц, в конце увидел Самсона, затем перешел к первой сцене первого акта. Две равно уважаемых семьи…
Решив не продолжать, я подошел к стеллажу с шоколадками, переместился в слепую зону видеокамеры и торопливо схрумкал «Твикс».
Затем почитал мужской журнал.
Без десяти девять подъехал видавший виды «фольксваген». Из машины своего брата вышел Харпер, посмотрел налево, потом направо. Я спрятал пьесу под прилавок и напустил на себя чопорный вид. Далее последовало некое действо, всегда исполняемое с каменными лицами, словно под сенью Бранденбургских ворот.
– Привет.
– Привет.
– Как дела?
– Все норм.
– Тут мой брат кое-что выиграл в мгновенную лотерею. Я могу здесь выигрыш получить?
– Конечно! Только по предъявлении карточек.
– Да-да. Вот они.
После этого я с дотошностью профессионала проверял карты и доставал из кассы наличные. Харпер еле заметно ухмылялся, подмигивал, складывал купюры, шагал к машине брата и уезжал. Вслед за тем наступал самый стремный момент: я прислушивался, не завоют ли сирены, и представлял, как на заправку въезжает кавалькада полицейских машин, как щелкают у меня на запястьях наручники, как мне на макушку ложится чья-то ручища и вталкивает на заднее сиденье.
Но ничего такого не случалось, и я задался вопросом: это ли не идеальное преступление? Пока что в нашей схеме мне виделся единственный минус: на каждый десятифунтовый выигрыш наличными приходилось столько стеклянной посуды, что впору было открывать небольшой бар. Сначала я тайком притаскивал ее домой в рюкзаке, и буфет уже ломился от бросовых стаканов – такой уймы хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Хоть по наследству передавай. По форме они напоминали гранату-лимонку, а низкопробный «хрусталь» готов был разлететься вдребезги от такой диковины, как, скажем, напиток со льдом, или превратить удовольствие от холодного пива на жаре в подобие русской рулетки. Но я все равно тащил домой сколько мог, пока однажды не увидел, как отец, ползая на четвереньках, сметает щеткой на совок стеклянную шрапнель. «Ей-богу, в следующий раз мне таким взрывом физиономию разворотит. Сделай одолжение, Чарли, не приноси больше в дом такую посуду, хорошо?»
Нужно было менять схему. В девять вечера я отключил насосы, вырубил внешнее освещение, засунул карты в трусы, а потом в темной подсобке загрузил целую люстру этого «хрусталя» в рюкзак вместе со страницами «Ромео и Джульетты», осторожно забрался на велосипед и укатил, стараясь избегать кочек и любой тряски, чтобы один лопнувший стакан не вызвал цепной реакции. Воображение рисовало мой труп с осколками стекла, торчащими из хребта, как шипы и пластины стегозавра. Виделись мне и окровавленные улики, вручаемые моим родителям, обезумевшим от горя и стыда. «Эти скретч-карты обнаружены у него в трусах».
Я проехал с милю вдоль сосновых лесонасаждений, а дальше дорога шла через небольшую чахлую Злодееву рощу, где был нужный поворот, кое-как преодолел усыпанную щепой тропку, потом спрятал велик в кустах и, пригнувшись, словно коммандос, начал пробираться по другой тропе к берегу стоячего, заболоченного Дикого пруда – полупромышленного водоема со свинцово-черной поверхностью, над которой скорее могла бы появиться не бойкая форель, а рука мертвеца.
Прошлым летом, когда с наступлением каникул всех потянуло на подвиги, мы видели, как старший брат Харпера вознамерился переплыть эту вязкую лужу, но почти сразу, моргая воспаленными, слезящимися глазами, с воем выскочил из воды, весь лоснящийся, как выдра, от смолистой пленки, не подвластной никакому количеству мыла. Сейчас, в летних сумерках, на озере дежурила одинокая цапля: ссутулившись, будто карикатурный гангстер, она стояла в этой жиже на одной ноге. Облепленный мошкарой, я присел на корточки у воды, прислушался, не идет ли кто, а потом выпрямился и открыл рюкзак. Когда первый стакан плюхнулся в воду, цапля с трудом вытащила ногу из трясины и улетела. За первым стаканом отправился второй, потом третий. Я метил в одну точку, и воображение рисовало растущую пирамиду из бокалов, стаканов, фужеров и рюмок, которую медленно затягивает черная гниль, некогда схоронившая под собой останки мамонтов и саблезубых тигров. Потом я представил, как в далеком будущем этой находкой заинтересуются археологи (откуда здесь взялось такое множество однотипных предметов?), но среди их гипотез не найдется места дрожащему от страха подростку, который в одиночестве стоит на берегу с пачкой лотерейных скретч-карт в трусах.
Эмма и Декстер случайно познакомились на выпускном вечере. Они встретились совсем не для того, чтобы никогда не расставаться, а чтобы уже завтра разойтись и начать новую взрослую жизнь. Каждый — свою.Что произойдет с ними через год? А через два? Через три, семь… двадцать?Роман Дэвида Николса — одновременно грустная и смешная, трогательная и светлая история о любви, в которой каждый найдет для себя что-то очень важное.«Великолепная книга о пропасти между теми, кем мы были, и теми, кем стали… Самая необычная любовная история со времен „Жены путешественника во времени“.
Как должен поступить мужчина средних лет, с хорошим чувством юмора, счастливо женатый почти двадцать пять лет, когда его жена среди ночи неожиданно заявляет, что покидает его, чтобы вновь обрести себя и почувствовать вкус к жизни? Дуглас решает бороться за свой брак. Вместе с женой Конни и семнадцатилетним сыном он планирует совершить Большое турне по европейским городам. Они собираются провести последнее лето всей семьей, перед тем как сын покинет дом ради учебы в колледже. Дуглас всей душой рвется в это путешествие, надеясь пробудить былую страсть жены.
В шестнадцать лет все переживания Брайана Джексона были связаны с тем, что в его жизни не будет ничего более достойного, чистого, благородного и правильного, чем оценки на выпускных экзаменах средней школы. А в восемнадцать он, поступив в университет, считает, что стал намного мудрее, и спокойнее смотрит на жизнь. Теперь его амбиции простираются гораздо дальше: он мечтает обзавестись оригинальной идеей, чтобы на него обратили внимание, а еще он страстно желает завоевать сердце девушки своей мечты, с которой вместе учится.
Стивен – неудачник по жизни: карьера актера не сложилась, жена бросила, дочь осуждает. Джош, наоборот, удачлив. Он красив, всемирно известен, удивительно талантлив, счастливо женат. В пьесе о Байроне Джош блистает в главной роли. А Стивен его сценический дублер. Но так как Джош удручающе здоров, то даже после ночных кутежей никогда не срывал спектакль и всегда, к восторгу зрителей, выходил на сцену. Стивен подозревает, что ему не суждено появиться на сцене в костюме Байрона. Он чувствует, что его жизнь окончена.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
Герой романа «Искусство воскрешения» (2010) — Доминго Сарате Вега, более известный как Христос из Эльки, — «народный святой», проповедник и мистик, один из самых загадочных чилийцев XX века. Провидение приводит его на захудалый прииск Вошка, где обитает легендарная благочестивая блудница Магалена Меркадо. Гротескная и нежная история их отношений, протекающая в сюрреалистичных пейзажах пампы, подобна, по словам критика, первому чуду Христа — «превращению селитры чилийской пустыни в чистое золото слова». Эрнан Ривера Летельер (род.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!
Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.
Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.
Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.