Сто стихотворений - [12]

В кустах смородины речной.

1973

Ласточка через Ла-Манш

В тот для меня непостижимый год,

В разгоряченном месяце июле,

Под липами, в пчелином ровном гуле,

Ваш легкий голос превратился в мед.

Никто моей печали не поймет,

Никто меня не сменит в карауле,

Где вы залетной иволгой мелькнули,

Откуда вы отправились в отлет

И не вернулись. В сторону заката

Уходит время, убыстряя ход.

И прошлое обходится без льгот.

Что из того! Я вас любил когда-то.

Я вас люблю. Но только нет возврата

В тот для меня непостижимый год.

1973

Воспоминание

Вся жизнь раздарена. И вьюга

Кольцо свивает у крыльца.

Все отдаленней голос друга,

И — не видать его лица.

Белым-бело. Белеет рама.

Белеет в раме тишина.

Душа моя, как Атакама,

Пустынна и обнажена.

Но где-то там, из дальней дали,

Через железные тиски

Веков, на кактусы печали

Сползают черные пески.

Позабывать не в нашей власти

Ту жизнь, которая была.

Наверное, в Антафагасте

Гудят мои колокола.

И снова кто-то ждет и верит

В святую правду и в обман.

Ревет и стонет, в дикий берег

Вгрызаясь, Тихий океан.

1973

Предисловие к завещанию

Я говорю себе: из кожи

Не лезь, смири строптивый дух;

И на твою могилу тоже

Скотину выгонит пастух.

И ты у будущих столетий

Бессмертной славы не проси!

Ведь память, как на всей планете,

Недолговечна на Руси.

И симментальская корова

Сжует могильную траву,

И жизни вечная основа

Преобразится наяву.

Свершится таинство коровье,

Неразрешимое пока.

И кто-то выпьет за здоровье

Большую кружку молока.

И обретет свое значенье,

И перевоплотится вновь

Мое высокое мученье:

Свобода, Песня и Любовь.

1973

«Мир открывается сначала…»

Мир открывается сначала,

Как с первой буквы букваря.

И легкий парус у причала

Еще не выбрал якоря.

Но там в морях причин и следствий,

Где нет у ценностей цены,

Нам никуда уже не деться,

Мы вместе быть обречены.

Пока последняя остуда

Не обоснуется в крови,

Благодари случайность чуда

И тайный миг благослови.

1973

Форель играет в лунном свете

В ущелье Верхнего Чегема

Глядит луна, и перед ней

Жилга, цыганкой из гарема,

Бежит, танцуя меж камней.

То падает, то замирает,

То в камень брызгами пылит.

Смотри! Форель в Жилге играет

И в лунном воздухе парит.

Над валуном мелькает стая,

Законам рыбьим вопреки,

Червонным золотом блистая,

Меж звезд струятся плавники.

Как из доверия в измену,

Как из бессмысленности в цель,

Форель летит из пены в пену,

Играет горная форель.

Прислушайся. На всей планете

Замедлен времени полет.

Форель играет в лунном свете,

И вся вселенная поет.

1973

«Я прожил жизнь не одиноко…»

Я прожил жизнь не одиноко,

И капля моего труда

В кипенье бурного потока,

А не в спокойствии пруда.

Я словом подвиг друга славил

И замыкал в упругий стих.

Я память о себе оставил

В судьбе товарищей своих.

А то, что жил я не напрасно

И не напрасно принял бой, —

За мной идущие прекрасно

Докажут собственной судьбой.

1973

Позднее признание

Взрыва оползающий обвал.

Метронома голос равномерный.

В три окна сырой полуподвал

В двухэтажном доме на Галерной.

В перекрестье огненных полос

Брызги стекол из оконной створки.

Бронзовое облако волос

На сукне зеленой гимнастерки.

В воздухе оглохшем и немом

Две судьбы, мятущиеся разно.

И, непостижимое умом,

Откровенье первого соблазна.

Соприкосновенье легких рук,

Легкая освобожденность тела.

Двух сердец согласный перестук

В грохоте бомбежки и обстрела.

Страсти беспощадная игра

На краю погибели и мрака.

…Будь хоть к этой памяти добра

Времени безумная атака.

1973

«Пшеница убрана, и скошен…»

Пшеница убрана, и скошен

Во славу праздника ячмень.

И подступает с новой ношей

В колючей изморози день.

И в эту изморозь, как в стену,

Уходят серые столбы.

И можно сдунуть с кружки пену

И заглянуть на дно судьбы.

1973

Тебе на завтра

Когда-нибудь и ты меня поймешь

Перед своею совестью в ответе.

И с опозданьем истина сквозь ложь

Перед тобою встанет в ясном свете.

Но к моему тревожному огню

Ты не спешишь в холодный час заката.

И я тебя за это не виню:

Я сам безбожно опоздал когда-то.

Твою судьбу угадывая, сам

Твоей судьбе печалью не перечу.

И призываю новым парусам

В открытом море ураган навстречу.

И в старый след ложится новый след,

И медленно смываются границы.

И счастлив я, что вижу звездный свет

В пустую ночь через твои ресницы.

1973

Три вздоха о Марселе

1. «Уговор и приказ — вхолостую…»

Уговор и приказ — вхолостую,

Все напрасно, грози не грози.

Разгребатели грязи бастуют,

И Марсель утопает в грязи.

Запах тленья, назойлив и плотен,

Растворяя в себе креозот,

Из утробных глубин подворотен

На туманное утро ползет.

Ржа, рыжея, бежит по железу

Желобов на вчерашний уют.

Превосходно свою марсельезу

Разгребатели грязи поют.

Песне тоже непросто по росту,

Встав над горем пропойц и кликуш,

Вековую корысти коросту

Соскребать с человеческих душ.

Поднимается песня в проказе

Родником неземной чистоты.

И глядят разгребатели грязи

На Марсель со своей высоты.

2. «Над Землей каруселя…»

Над Землей каруселя,

Клубятся созвездий рои,

Проститутки Марселя,

Полночные звезды мои!

Вас сорвала с орбит

Превращений земных карусель.

Но Марсель не скорбит,

А смеется и плачет Марсель.

Ночь, жестка и жестока,

Упала на плиты ничком.

Ожиданье порока

Стучит о порог каблучком.

Но любовь из постели

Уходит, моли не моли.

Проститутки Марселя,

Печальные сестры мои!

Ревность — нож под ребро,