Сто стихотворений - [11]
Шрифт
Интервал
Ты воздух мысли и мечты. С тобой
Мне до скончанья мира не расстаться.
Ты для меня раскидывал мосты
И озарял окутанное тенью.
И, вопреки всему на свете, ты
Учил меня родству и уваженью.
Горжусь тобой! Прекрасен твой союз
Объединенья наций и наречий.
Ты на вершину поднял грозный груз
Единственной надежды человечьей.
Костры твоей поэзии горят,
Земного братства приближая сроки,
Через тебя друг с другом говорят
Гармонии поэты и пророки.
Ты — тверд и гибок, нежен и силен,
Ты — соловей на ветке бересклета,
Ты — сталь и пепел, колокол и лен,
Загадка тьмы и откровенье света.
Из тьмы времен ты выбился на свет,
Сквозь стены отчужденья прорастая,
И обрела в твоей судьбе привет
И почву жизни Истина простая.
Безмерен мир, и бесконечен путь.
И нет границ для разума и воли.
И в равноправье равных зреет суть
И ясный смысл твоей завидной роли.
Продли в себе моей тревоги дни
И эту песню выведи к распутью.
И суть моей души соедини
С твоей великой и бессмертной сутью.
1973
«Ищи всему свое начало…»
Ищи всему свое начало
На глубине своей души.
И что сегодня отзвучало,
Забыть на завтра не спеши.
Без отчуждения и гнева
Переживи лихие дни
И для весеннего посева
Зерно и песню сохрани.
1973
Из окна
Днем и ночью скрипит у меня на виду
Одинокая липа в январском саду.
Одинокая липа в морозном окне
Днем и ночью скрипит непонятное мне.
Днем и ночью железо скребет по стволу,
И качается тень у меня на полу.
Днем и ночью, всю зиму до самой весны,
Видит голая липа зеленые сны.
Почему я спокойно глядеть не могу
На скрипучую липу в январском снегу?
1973
Песня для себя
Твои глаза моим навстречу
Глядят, печальны и остры.
Но в их глубинах искры мечут
Цыганской вольницы костры.
Ложатся тени, как ступени
До синих звезд тоски моей.
И в доцветающей сирени
Поет последний соловей.
Ночного неба купол светел,
Промыт вчерашнею бедой.
И воздух — как хрустальный пепел
От слез, оброненных звездой.
И вся земля в просторе этом
Видна за тридевять морей.
И зацветает горицветом
Долина осени моей.
1973
«Всегда у жизни на пиру…»
Всегда у жизни на пиру
Ищи родства, а не различья.
Весною в утреннем бору
Прекрасна песенка синичья.
Прекрасны сосны в полный рост,
Отрада для души и взора,
И шелест падающих звезд
В лесные полные озера.
Прекрасен мудрый путь зерна,
И солнца вечный свет прекрасен.
Прекрасна песня, что верна
Труду, который не напрасен.
Прекрасны чистый купол дня,
Земля полдневная и воды,
Где всё и все — твоя родня,
Твоя ответственность свободы.
Прекрасен майский соловей,
Прекрасна тень его ракиты —
Весь мир, который ждет твоей
От самого себя защиты!
1973
Письмо в Михайловское
С. Гейченко
Мела Зима, и Лето пело,
Пестрела жизни кутерьма.
Наверное, влюбленность в дело
И есть Поэзия сама.
И подвиг жизни ежечасный,
Поверх насмешек и зевот,
Вдруг, в некий миг, вершиной ясной
Встает из будничных забот.
Перемешав событий числа
В один-единственный успех,
Судьба, исполненная смысла,
Преображается для всех.
И в одинаковость пейзажа
Привносит личный колорит.
И даже времени поклажа
Надоедать не норовит.
И снег Зимы и песня Лета
Переосмыслены в тиши.
На них оставлена примета
Твоей возвышенной души.
И превращается соседство
В родство с поэзией родной,
Где в самом деле цель и средство
Есть суть гармонии одной.
Где удивительное — рядом,
Для всех открыто и равно,
Где мир твоим обласкан взглядом,
В мои глаза глядит давно.
Где мы с тобой застынем снова
В лугах, молчание храня,
Услышав пушкинское слово
Под синим колоколом дня.
1973
«Еще полночные светила…»
Еще полночные светила
В короне неба не горят.
Еще возвышенная сила
Любви — не источает яд.
Еще я жду весны, как блага,
Как теплой влаги семена.
Еще всей белизной бумага
В двойную рифму влюблена.
Еще не замыкала круга
Тоски скептическая цепь.
Еще в крови — гуляет вьюга
И зацветает маком степь.
1973
Порой мне кажется
Душа моя — всего игрушка
Какой-то страсти неземной.
Глаголом вечности кукушка
Перекликается со мной.
И запах земляники, сладок,
Отстаивается в лесу.
И, как разгадку всех загадок,
Я тайну сам в себе несу.
1973
Утром
Откос татарником зарос,
И легкий звон колышет лето,
Рожденный в завитках волос
Сережками из бересклета.
И этот звон живет во мне,
Как самой первой страсти нота.
А что ты делаешь вовне
Моей судьбы — твоя забота.
Ты для меня всегда как сон,
Который я в рассвет оправил.
Останься в музыке времен,
Как исключение из правил.
1973
Полдень
Мне стрекоза садится на ладонь,
Как лайнер на бетон аэродрома.
И незабудок голубой огонь
Слепит глаза, как молния без грома.
Ликуя, пробирается ручей
Сквозь заросли и запах медуницы,
И остается тень его речей
На белом откровении страницы.
Я отвечаю голосу дрозда
Малиновки передзакатным свистом.
И лилия, как белая звезда,
Качается на отраженье чистом.
Мне светит небо в прорези ветвей
Всей верностью голубизны и сини
И тешит душу, открывая ей
Закон родства, как выход из пустыни.
Он бесконечен, мир земных чудес.
И я бессмертен вместе с ним, покуда
Он, перевоплощаясь, не исчез
Со мною вместе в совершенстве чуда.
1973
Сенокос
Тиха река. В ночном тумане
Молчат седые берета.
На стертом временем кургане
Туманны свежие стога.
И за стогами тихо струны
Рокочут говором глухим.
Стоят в воде и в небе луны
И пахнут донником сухим.
И в ожидании рассвета
В той неподвижности ночной
Крадется Осень через Лето
Еще от автора Михаил Александрович Дудин
