Сто лет восхождения - [4]

— Нельзя! Это противно духу науки, — так ответили супруги Кюри на это предложение.

Спустя двадцать лет Мария Кюри напишет: «Мы не взяли никакого патента и, ничего не скрывая, обнародовали результаты наших исследований, а также способы извлечения чистого радия».

В 1903 году Анри Беккерель и супруги Кюри были удостоены Нобелевской премии за открытие радиоактивности. Статьи в газетах, слава, почитатели — все это они воспринимают совершенно равнодушно.

Золотую медаль Дэви, присужденную им Королевским обществом в Лондоне, супруги отдали своему первенцу — Ирэн, которая приобщила ее к игрушкам. Когда же декан естественного факультета Сорбонны сообщил Пьеру, что с ведома министра просвещения республики он представлен к ордену, то услышал в ответ: «Прошу вас, будьте любезны передать господину министру мою благодарность и осведомить его, что не имею никакой нужды в ордене, но весьма нуждаюсь в лаборатории».

Газеты мира сообщили об открытии супругов Кюри. И хлынул поток писем и самых невероятных предложений и просьб: от любителей автографов и даже от одного американца, который просил письменного разрешения у мадам Кюри назвать в ее честь... скаковую лошадь. Пришлось пойти еще на одну трату и заказать печатные карточки-ответы: «Не имея желания давать автографы, мадам Кюри просит ее извинить».

Но коллекционеры автографов, для многих из которых радий и все, что сделали супруги Кюри, оставалось китайской грамотой, были все же правы. Они обращались с просьбой действительно к великим представителям человечества. Вместе с открытием рентгеновских лучей радий не просто ускорил, а взорвал то механистическое восприятие природы, которое считалось до тех пор незыблемым и за которое так держались многие авторитеты мира, включая и членов Французской академии.

Это открытие противоречило устоявшимся веками представлениям о строении материи. Еще несколько лет назад ученые считали, что атом неделим, а вселенная состоит из неизменных элементов. Но теперь установлено, что частицы радия каждую секунду выталкивают из себя атомы гелия и выбрасывают их в пространство с огромной силой. Этот микроскопический, но страшный взрыв Мария назовет «катаклизмом ядерного превращения». Анри Пуанкаре — известный физик и математик — окрестил их детище: «Великий революционер радий».

Супруги Кюри начали восхождение к радию в канун нового столетия. Пышная встреча нового века, которую отмечала Европа, прошла для них стороной. Слишком заняты они были своими исследованиями. Телефон, автомобиль стали приметами нового столетия. Из города фиакров столица Франции постепенно превращалась в город автомобилей. Но в 1906 году Пьеру суждено было погибнуть под колесами громадной грузовой фуры, влекомой могучими першеронами.

Мария Кюри становится профессором факультета естествознания Сорбонны — впервые в истории Франции женщина удостаивается такой чести.

Мария удивляла окружающих даже в ту пору, когда благодаря поддержке мужа и рядом с ним ей удавалось вести дом и выполнять серьезную научную работу. Теперь она должна была и воспитывать маленьких детей, и зарабатывать на жизнь, и достойно носить звание профессора. Она продолжает работу, начатую совместно с Пьером. Ей удается выделить радий в виде чистой соли и охарактеризовать его как элемент.

В 1911 году Академия наук в Стокгольме присуждает Марии Кюри Нобелевскую премию по химии. Ни до того, ни после — а пробежало уже семь десятилетий — никто более не удостоился дважды такой награды...

На одном из конгрессов в Женеве, посвященном использованию атомной энергии в мирных целях, демонстрировался невзрачный экспонат. Но все физики-атомники, собравшиеся с разных концов планеты, смотрели на него с благоговением и волнением. Среди моделей атомных электростанций и кораблей-атомоходов, гипотетических реакторов будущего, цветных фотографий, таблиц и диаграмм эта неказистая записная книжка начала века, со страницами, покрытыми убористым почерком, выглядела непрезентабельно. Но счетчик Гейгера, едва его подносили к этому экспонату, начинал свой предупреждающий мрачный отсчет: «Осторожно, радиоактивность!» Записная книжка принадлежала Марии Склодовской-Кюри.

Посетители выставки с трудом могли разобрать надпись выцветшими чернилами: «1902 год». Время обесцветило чернила, но не убило радиоактивности.

В начале первой мировой войны правительство Франции обратилось к частным лицам с просьбой сдать свое золото на военные расходы. И мадам Кюри все золотые вещи, которые были в семье, относит во французский банк. Среди них медаль Дэви и обе Нобелевские. Служащий банка с негодованием отказывается отправить в переплавку знаменитые медали. Мария даже не чувствует себя польщенной. Ведь она поступила так из чувства долга.

Всю жизнь Мария Кюри руководствовалась этим чувством. Долг перед близкими. Долг перед наукой. В суровую военную пору это был долг перед новой родиной — Францией, хотя он и вступал в противоречие с ее видением мира и пониманием человеколюбия, подтвержденными не раз категоричным: «Радий должен принадлежать всем».

Но в эти годы пульс войны определяет жизнь и стран, и людей. Европа воюет от Ла-Манша до Буга, от Черного моря до Балтики. И все новые части отправляются на фронт.