Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г. - [168]
Французы сталкивались с серьезными трудностями в обеспечении растущей массы беженцев в ГЗБ всем необходимым: «Только для одной области Гиконгоро, – сообщал МИД, – потребности оцениваются в 500 т продовольствия в день. Нужда в одеялах и лекарствах огромна»[1832]. Выступая в СБ ООН 11 июля, Балладюр заявил[1833]: «Почти миллион беженцев находится сейчас под защитой французских и сенегальских войск в районе, на большей части которого с убийствами покончено и обеспечена безопасность находящихся там беженцев». «Вместе с тем, – сказал он, – бросаются в глаза и огромные масштабы потребностей, которые ежедневно возрастают, в особенности в связи с ростом числа перемещенных лиц. Эти потребности превышают возможности, которыми располагают Франция и несколько других стран, принимающих участие в операции». «Французским и сенегальским войскам в Руанде, – признал премьер-министр – не по силам выполнять функции операции, учрежденной решением Совета Безопасности». Он подтвердил намерение вывести войска в конце июля и снова призвал к скорейшему развертыванию МООНПР-2.
Однако, хотя 7 июля это развертывание наконец-то началось (в Кигали прибыло 206 миротворцев из Ганы[1834]), итоги совещания стран – участниц МООНПР-2 в Нью-Йорке, организованного при активном содействии Франции, оказались не слишком утешительными: выяснилось, что к концу июля в Руанде будет размещено лишь 1,2–1,5 тыс. человек и только в конце августа численность контингента достигнет запланированных 5,5 тыс.[1835] «Если мы уйдем 31 июля, – пугал Миттеран лидеров Семерки во время саммита в Неаполе, – а <сил> Объединенных Наций там не будет, произойдет геноцид наоборот. Нельзя позволить, чтобы люди погибали, но и мы не можем оставаться там вечно. Есть риск, что в августе возникнет трудная ситуация»[1836].
Утром 9 июля Жерар сообщил в Париж неприятные известия о новой стратегии РПФ[1837]: Фронт оставил в покое ГЗБ, согласившись на контроль французов над ключевым ущельем Ндаба и прекратив попытки проникнуть в префектуру Кибуйе; вместо этого он начал операцию по захвату последних остававшихся в руках ВСР районов севернее Кибуйе; дорога в Гисеньи, вероятно, будет перерезана. Фронт «продолжает свое продвижение на северо-запад к Рухенгери и Гисеньи, не встречая серьезного сопротивления ВСР, у которых больше нет боеприпасов». «Первая волна беженцев хлынет к Гисеньи, – предупреждал посол, – а за ней последуют другие, более многочисленные». Хотя к тому времени в распоряжении ВСР еще оставалось почти 18 тыс. человек, в том числе 16 тыс. на северо-западе, они были не способны остановить повстанцев[1838]. Лафуркад, тем не менее, попытался смягчить эффект этих сообщений, утверждая, что речь идет не о «“наступлении” РПФ в северо-западном регионе», а только о его «“продвижении” к юго-востоку от Рухенгери»[1839]. Однако в действительности РПА предприняла самое настоящее наступление на Рухенгери с юго-востока. Уже 9 июля опустели все лагеря беженцев вокруг города, в которых укрывалось почти 400 тыс. хуту. «На дороге в Гисеньи, – сообщил один журналист, – мы видели тысячи и тысячи охваченных страхом хуту, устремившихся в бегство»[1840]. В тот же день повстанцы форсировали реку Басе, юго-восточную границу префектуры Рухенгери[1841], а Камбанда заявил журналистам: «Мы проиграли сражение, но война никоим образом не кончена, потому что за нами народ»[1842]. 10 июля РПФ взял Рушаши[1843], и «народ» в панике устремился к Гисеньи: к вечеру лента беженцев растянулась более чем на 50 км по дороге от Рухенгери к Гисеньи[1844]. 11 июля части РПА были уже в двух километрах от города[1845]. «Правительственная армия, – передал один французский военный, – в полном беспорядке. Рухенгери может пасть в течение суток»[1846]. Поток беженцев в Гисеньи усиливался. «Это похоже на массовую истерию, – сообщила представитель МКК, – <толпа чрезвычайно плотная>: 10 человек на 1 м>2»[1847]. 12 июля Каньяренгве открыто заявил: «Прямо сейчас наши войска на марше. Они близки к тому, чтобы вступить в город <Рухенгери>»[1848]. А власти в Гисеньи продолжали умолять руководство Франции распространить ГЗБ на северо-восточную Руанду. C такой просьбой Камбанда обратился 11 июля к Балладюру, а Синдикубвабо – 12 июля к Миттерану
