Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г. - [140]
Столь же вялой, как и политика администрации, оставалась реакция американского общественного мнения, несмотря на шокирующие воображение факты и их широкое освещение в прессе. 7 июня агентство Associated Press сообщило о весьма скромных результатах кампании по сбору помощи руандийцам: «Пожертвования американцев, которых считают готовыми открыть свои сердца, текли тонкой прерывистой струйкой»[1498]. «Люди еще не дошли до того, чтобы помогать этим беднягам, – объяснила этот факт руководительница одной из благотворительных организаций. – Когда люди видят заголовки новостей, говорящие, что что-то безнадежное, это уменьшает их желание помочь… Американцам трудно почувствовать симпатию, если они не понимают, кто жертва»[1499]. «Это разновидность невосприимчивости к африканским кризисам, которая в некоторой степени уже была очевидной в Сомали», – так расценил ситуацию Рид Кремер, редактор новостного агентства Africa News Service[1500].
На авансцену выходит Франция
1 июня Ален Жюппе заявил в парламенте, что принятие Резолюции № 918 стало результатом усилий французской дипломатии. «Именно благодаря Франции, – сказал министр, – удалось выбраться из трясины, в которой находилась данная резолюция Совета Безопасности»[1501]. Он заявил о готовности Парижа участвовать в оснащении африканских контингентов, предназначенных участвовать в МООНПР-2, имея в виду в первую очередь подразделение из Сенегала. В то же время Франция увеличила гуманитарную помощь руандийским беженцам: к началу июня ее объем достиг 32 млн франков[1502]. Однако к тому времени эти меры казались уже недостаточными.
Политический истеблишмент испытывал нарастающее давление со стороны французского общественного мнения, реагировавшего на поток сообщений о страшных сценах руандийской резни гораздо острее, чем американское. «Два месяца убийств, показанных по телевизору, – говорит Ланотт, – потрясли общественное мнение, которое, как и во время Боснийской войны, все меньше и меньше одобряет политику невмешательства в геноцид. С каждым днем, приносящим все новые известия о бесчисленных актах насилия, невмешательство становится все более неприемлемым»[1503]. Позиция Парижа оказывается особенно уязвимой потому, что история его дружественных отношений с режимом Хабьяриманы и периодические всплывавшие в СМИ факты продолжавшегося военно-технического сотрудничества с ВСР создавали благодатную почву для обвинений французских властей в пособничестве геноциду – обвинений, которые вызывали крайнее их раздражение. Готовя на 3 июня встречу Миттерана с Бернаром Гранжоном, главой гуманитарной организации «Врачи мира», одним из самых резких критиков руандийской политики Франции, Деле информировал президента, что благодаря Гранжону, а также другим деятелям «и особенно журналистам Руандийский патриотический фронт сумел сыграть на эмоциях, вызванных этими ужасами, чтобы представить себя как освободительную армию, несмотря на то, что сотни тысяч человек (более миллиона, согласно Красному Кресту) спасаются от него бегством»[1504]. Во время встречи, отвечая на критику своего собеседника, Миттеран, по свидетельству Деле, пытался представить прежний политический курс Парижа в самом благоприятном свете: «Мы оказали поддержку законному правительству против агрессии извне. Мы добились Арушских соглашений, организовав раздел власти. После убийства президента Хабьяриманы РПФ придет к власти, и тогда увидят, какие произойдут репрессии»[1505].
2 июня после захвата католического центра Руанды Кабгайи повстанцы перевезли группу высокопоставленных католических прелатов во главе с архиепископом Кигали Венсаном Нсенгийюмвой в Бьиману, а на следующий день расстреляли его вместе с четырьмя епископами и восьмью священниками. Сообщения об этом дошли до Европы и Северной Америки 8–9 июня[1506] и вызвали повсеместное осуждение. 9 июня Иоанн Павел II обратился с посланием к народу Руанды[1507], сказав, что «глубоко потрясен» убийствами священнослужителей: «Я глубоко обеспокоен новостями, приходящими из вашей страны. Драматическая ситуация, в которой находится Руанда по причине ужасного мучительного конфликта, побуждает меня молить Бога, Отца милосердия, и Христа, который отдал Свою жизнь за человечество, даровать примирение истерзанному народу и принять умерших с милосердием». Он призвал «всех жителей Руанды, а также лидеров стран, которые могут им помочь, немедленно сделать все возможное, чтобы найти пути согласия и возрождения страны, столь сильно пострадавшей».
Но убийство священников бойцами РПФ, от которого его руководство поспешило откреститься, потонуло в море свидетельств о преступлениях в правительственной зоне. 5 июня в фокусе внимания оказались дети Руанды. Associated Press сообщило об эвакуации из Кигали в Париж «Врачами мира» 31 раненого ребенка (и хуту и тутси), потерявших своих родителей в пучине резни. «Некоторые из этих детей, – рассказала сотрудница этой организации Анни Фор, – больше не могут говорить. Они полностью травмированы. Они видели так много, что страдают ночными кошмарами и кричат во сне. Некоторые получили такую психическую травму, что, испытывая жажду, даже боятся попросить воды. Поэтому врачам и сестрам постоянно приходится самим предлагать им воду»
Представлен обзор истории византийской школы и основных этапов ее развития. Анализируются структура и характер процесса обучения на начальной, средней и высшей стадиях, выявляются отношения школы с византийским государством, церковью и обществом. Затрагивается также вопрос о религиозном и профессиональном образовании в Византии. Учебное пособие предназначено для студентов исторических факультетов университетов, а также для всех, кто интересуется историей школы и педагогической мысли.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.