Стивен Лидс и множество его жизней - [9]

– Вы то и дело проходите сквозь Джей Си, – объяснил я. – Это его очень тревожит; он ненавидит, когда ему напоминают, что он галлюцинация.

– Я не галлюцинация, – отрезал Джей Си. – У меня есть самое современное маскирующее оборудование.

Моника внимательно посмотрела на меня, потом подошла к двери и встала между двумя охранниками, уперев руки в бока и не спуская с нас глаз.

– Ну ладно, ребята, – провозгласил я. – За дело.

– Хорошие замки, – сказал Джей Си, щелкая одной из цепочек на двери. – Толстая древесина, три засова. Если я не ошибаюсь… – Он ткнул пальцем в почтовый ящик, висевший на стене у двери.

Я открыл его. Внутри лежал чистенький револьвер.

– «Ругер бизли», переделанный под крупный калибр, – сказал Джей Си, хмыкнув. Я открыл вращающуюся штуковину, в которой содержались патроны, и вытащил один. – «Лайнбо», тип ноль-пятьсот, – продолжил Джей Си. – Это оружие для человека, который знает, что делает.

– Но Разон его оставил, – сказала Айви. – Слишком торопился?

– Нет, – сказал Джей Си. – Это был его дверной пистолет. У него должно быть другое обычное оружие.

– Дверной пистолет, – повторила Айви. – Что еще за жаргон такой?

– Когда кто-то ломится в твою дверь, – начал объяснять Джей Си, – нужно оружие с хорошей пробивной способностью, чтобы стрелять сквозь деревянную преграду. Но отдача у этой штуки такая, что после пары выстрелов руке не позавидуешь. При себе он должен держать что-то меньшего калибра. – Джей Си осмотрел пистолет. – Впрочем, из него никогда не стреляли. Хм… Есть вероятность, что ему кто-то дал это оружие. Может, он пошел к другу и спросил, как защитить себя? Настоящий солдат знает каждое оружие, которым владеет, потому что стрелял из него неоднократно. Ни одна пушка не стреляет совершенно прямо. У каждой есть индивидуальность.

– Он ученый, – сказал Тобиас, опускаясь на колени рядом со стопками книг. – Историк.

– Слышу в твоем голосе удивление, – заметил я. – Он же доктор наук. Значит, умник.

– У него докторская степень по теоретической физике, Стивен, – возразил Тобиас. – А вот это – очень замысловатые исторические и богословские книги. Специфическая тема. Трудно быть сведущим ученым более чем в одной области. Неудивительно, что он ведет уединенную жизнь.

– Четки, – сказала Айви, взяв розарий с одной из книжных стопок и внимательно его рассматривая. – Потертые, ими часто пользовались. Открой одну из этих книг.

Я поднял томик с пола.

– Нет, вон ту. «Бог как иллюзия».

– Ричард Докинз? – проговорил я, листая.

– Ведущий атеист, – сказала Айви, заглядывая мне через плечо. – Смотри-ка, комментарии и контраргументы.

– Набожный католик среди моря светских ученых, – сказал Тобиас. – Да… Многие из этих произведений относятся к религии или как-то с ней связаны. Фома Аквинский, Дэниел У. Харди, Фрэнсис Шеффер, Петр Алагона…

– Вот его бейдж с работы, – сказала Айви, кивком указывая на что-то висящее на стене. Там было написано большими буквами: «Азари лабораториз инкорпорейтед». Компания Моники.

– Позови Монику, – попросила Айви. – И будешь повторять то, что я тебе говорю.

– Э-э… Моника… – сказал я.

– Теперь мне можно войти?

– Зависит от обстоятельств, – ответил я, повторяя слова, которые шептала мне Айви. – Вы собираетесь сказать мне правду?

– О чем?

– О том, что Разон изобрел камеру сам и обратился к «Азари» только после того, как у него появился рабочий прототип.

Моника прищурилась.

– Бейдж слишком новый, – продолжил я. – Совсем не потертый и не поцарапанный от того, что им пользовались или носили его в кармане. Судя по бороде на бейдже, но не на фотографии, сделанной в Маунт-Верноне, что стоит на каминной полке, ему не больше двух месяцев. Более того, это не квартира высокооплачиваемого инженера. Со сломанным лифтом? В северо-восточной части города? Это не только неблагополучный район, он еще и слишком далеко от вашей конторы. Разон не крал вашу камеру, Моника, – я склонен предположить, что вы пытались украсть ее у него. Поэтому он и сбежал?

– Он пришел к нам не с прототипом, – сказала Моника. – По крайней мере, рабочей машины у него точно не было. Он принес снимок – тот, что с Вашингтоном, – и много обещаний. Ему нужны были деньги, чтобы собрать стабильно работающую камеру; та, которую он соорудил, проработала несколько дней, а потом сломалась. Мы финансировали его в течение восемнадцати месяцев, предоставив ограниченный допуск в лаборатории. Разон получил официальный бейдж, когда чертов фотоаппарат наконец-то заработал. И украл его у нас. Подписанный им контракт требовал, чтобы все оборудование осталось в лаборатории. Он использовал нас в качестве удобного источника денег, а затем удрал с призом – стерев все данные и уничтожив все другие прототипы, – как только убедился, что это сойдет ему с рук.

– Это правда? – спросил я у Айви.

– Не понимаю, – призналась она. – Прости. Если бы я смогла услышать ее пульс… может, ты бы приложил ухо к ее груди?

– Да уж, ей это понравится.

Джей Си улыбнулся:

– А я вот не прочь.

– Ой, да ладно тебе! – огрызнулась Айви. – Ты бы это сделал лишь для того, чтобы сунуть нос ей под пальто и узнать, какой у нее пистолет.