Стивен Лидс и множество его жизней - [4]

Я протянул ей записку, а потом – конверт с деньгами. Одри наклонилась. Она была темноволосая, слегка полноватая. Присоединилась к нам несколько лет назад, когда я работал над делом о фальшивомонетничестве.

Минуту или две она что-то бормотала себе под нос, достав лупу (меня позабавило, что она держала такую штуку в кармане банного халата, но это же Одри, что с нее возьмешь) и переводя взгляд с записки на конверт и обратно. Предположительно, что-то из этого было написано невестой, а что-то – молодым человеком.

Одри кивнула:

– Определенно та же рука.

– Образец не очень большой, – предостерег я.

– Что, простите? – удивился парень.

– В нашем случае его достаточно, – сказала Одри. – На конверте твое полное имя и адрес. Направление строки, расстояние между словами, очертания букв – все подсказывает один и тот же ответ. А еще у него очень характерная буква «е». Если взять за основу более длинный образец, то конверт можно определить как совпадающий с ним – по моей оценке – более чем на девяносто процентов.

– Спасибо, – сказал я.

– Мне бы очень пригодилась новая собака, – заметила эксперт, уходя.

– Не стану я воображать тебе щенка, Одри. Джей Си и так производит слишком много шума! Только псины не хватало, чтобы она тут бегала и лаяла.

– Ох, да ладно тебе, – сказала она, поворачиваясь в дверях. – Я буду кормить его выдуманной едой, поить выдуманной водой и водить на выдуманные прогулки. Ну чего еще может пожелать выдуманный щенок?

– Вали отсюда, – сказал я без тени гнева.

Одри меня дразнила. Приятно, что некоторые аспекты не возражали быть галлюцинациями.

Молодой человек глядел на меня с озадаченным видом.

– Можете больше не притворяться, – сообщил я ему.

– Притворяться?

– Изображать, что вас изумляет то, какой я «странный». Попытка довольно-таки любительская. Полагаю, вы аспирант?

В его глазах отразилась паника.

– В следующий раз попросите соседа по комнате написать записку, – продолжил я, швыряя ему листок. – Черт возьми, у меня нет на это времени. – Я поднялся.

– Мог бы дать ему интервью, – предложил Тобиас.

– После того, как он солгал мне? – огрызнулся я.

– Прошу вас! – взмолился парень, вскакивая. – Моя подруга…

– Раньше ты называл ее невестой, – перебил я, оборачиваясь. – Ты пытаешься вынудить меня взяться за дело, во время которого будешь водить меня за нос, тайком делая заметки о моем состоянии. Твоя истинная цель – написать диссертацию или что-то в этом роде.

У гостя вытянулось лицо. Айви стояла позади него, презрительно качая головой.

– Думаешь, ты первый такое придумал? – спросил я.

Он поморщился:

– Ну вы же не станете винить меня за то, что я попытался.

– Еще как стану, – ответил я. – Такое уже сто раз бывало. Уилсон! Вызывай охрану!

– Не нужно, – сказал парень, хватая свои вещи.

В спешке миниатюрный диктофон выскользнул из кармана рубашки и загремел по столу.

Я поднял бровь, а он покраснел, схватил диктофон и пулей выскочил из гостиной.

Тобиас встал и подошел ко мне, сцепив руки за спиной:

– Бедный мальчик. И ему теперь придется, скорее всего, идти домой пешком. Под дождем.

– Идет дождь?

– Стэн говорит – скоро начнется, – сказал Тобиас. – А ты не думал, что люди реже устраивали бы такие представления, если бы ты хоть время от времени соглашался на интервью?

– Я устал быть учебным примером, – ответил я, раздраженно взмахнув рукой. – Устал, что меня вечно разглядывают под микроскопом и тычут инструментами. Устал быть особенным.

– Что? – изумленно переспросила Айви. – Ты предпочел бы работать в офисе, за письменным столом? И отказаться от просторного особняка?

– Я не говорю, что у нашей жизни нет преимуществ, – уступил я, и в это время вошел дворецкий, оглядываясь назад, чтобы посмотреть, как наш гость убегает через парадную дверь. – Уилсон, убедись, пожалуйста, что он действительно нас покинул.

– Конечно, хозяин.

Он протянул мне поднос с почтой и ушел.

Я просмотрел ее. Он уже убрал счета и рекламную макулатуру. Оставалось письмо от моего реального психолога, которое я проигнорировал, и невзрачный белый конверт большого размера.

Я нахмурился, взял его и вскрыл. Вынул содержимое.

В конверте была только одна вещь. Единственная фотография, пять на восемь дюймов, черно-белая. Я поднял бровь. На снимке были изображены каменистый берег океана и утес, на котором росла пара маленьких деревьев.

– На обороте ничего, – сказал я, когда Тобиас и Айви заглянули мне через плечо. – В конверте больше ничего нет.

– Держу пари, это от кого-то другого, кто пытается раскрутить тебя на интервью, – сказала Айви. – Получается лучше, чем у пацана.

– Ничего особенного, – возразил Джей Си, протискиваясь мимо Айви, которая стукнула его в плечо. – Скалы. Деревья. Скучно.

– Даже не знаю… – проговорил я. – Что-то в этом есть. Тобиас?

Тот взял фотографию. По крайней мере, я это видел. Скорее всего, фотография все еще была у меня в руке, но я не чувствовал ее там, потому что считал, что ее держит Тобиас. До чего же странно, как разум может изменять восприятие действительности.

Он долго изучал снимок. Джей Си начал щелкать предохранителем пистолета.

– Разве не ты всегда долдонишь о безопасности обращения с оружием? – прошипела ему Айви.