Стишки и в шутку и всерьез - [27]

Про эротику иль, может, про портвейн?

Алкоголь? Или страстей оргазм?

Сочиняйте лучше про маразм.

* * *

Ангелочки хмельные в твоих волосах,

Словно блошки флюидов грустят.

Зарождается шторм на душе и губах.

Даже струны чего-то хотят.

Мир заполнился страстью до самого дна.

Задрожала в ночи тишина.

Над Пегасом хромым глазом светит Луна.

И смычок захмелел от вина.

* * *

Послушно принимая канитель,

В апрельских лужах сдох седой Апрель.

Рука впустую шарит. А постель

Средь слов желтеет шариком недель.

* * *

Светили звёзды в тишине,

Струились капельки дождя,

Злой рок бурлился в бытие,

И де-жа-вю душил меня.

* * *

Простынь потолка

Нависает вниз.

Зацепился лист

Краем за карниз.

Штор унылый вздох

Стал совсем шальной.

Стих поэта сдох

Прямо под Луной.

* * *

И звёзды, и Луна не есть банальность, Мила,

Поскольку это всё – небесные светила.

Как кожура банана, банальной мысль бывает…

Что красота прекрасна – то даже школьник знает.

* * *

Тополя задышали грудью,

Тучи ринулись в небо толпой.

И под дождь побежали люди.

Без зонта прошел геморрой.

* * *

Дважды тут печаль кружилась,

Дважды женщина звала.

Раз кого-то полюбил он —

Вмиг красивая нашлась.

* * *

Светило путь не подсветило

И ряби свет хладил рассвет.

Стучал поэт по светлой раме

И чмокал следом трижды вслед.

* * *

Ох, не просты как стишки Миларепы!

Папа мыл раму, а Милочка – репу.

* * *

Беспокойный сонет мне покоя не дал:

Я уснул и – ушел. Вот такой был финал.

* * *

Поёт чего-то пьяный милый ёжик.

Торчит умильно рожица средь ножек.

* * *

Следить за напряжением сосков

Приятней, чем за чистотой носков.

* * *

Грачиные гнезда на голых деревьях,

На голых деревьях… Всё в дубле и перьях!

* * *

Опять я вижу этот стих про «сонную волну».

И рецку вновь даю: ныряйте в глубину!

* * *

От напряженья поэтессы вянут крылья,

Приходит ночь без сна и ускользает день,

Хозяйство рушится, и муж ворчит бессильно,

И тараканы шастают, и крыша набекрень.

* * *

…И на этом на Парнасе

Встречу мужа на Пегасе.

Он захочет еще раз

И – уложит на матрац.

* * *

Перенапряг рожоном с травмами

Встряхнул у демонов оскал.

Сиё мираж есть и стенание.

А стих – совсем не идеал.

* * *

Играй, играй, танцуй, танцуй,

Блистай, блистай… вай-вай-вай-вай!

* * *

Отлюби своего стихоруковца, день!

Виноградное слово его расцвело.

Кистеперый недуг кинул тень на плетень.

И кромешный дурман выпивает его.

* * *

Не боись дотла, гой еси поэт!

Из сырых хлебов делай винегрет…

* * *

Санчасть лишь пилотку в окопе нашла:

Скрипач дезертировал, рота ушла.

* * *

В сентябре разрослись шампиньоны,

Вдохновляя на творческий путь.

Перелетные птицы в бульоне

Уж не смогут под небо вспорхнуть.

* * *

Бродит осень по строчкам, мается.

А еще эта осень – кается.

Плюс скрипит эта осень и стелется.

Может, осенью стих отелится?

* * *

Средь hard and soft-ов радостно жужжа,

Она, крутясь, случайно села на ежа.

* * *

Среди слов немота захохочет.

Из словес не сваришь холодца.

Словословье слова опорочит.

Обнищают в созвездьях слова.

* * *

Я был кофейником и паклей,

Вареньем, дегтем и лисой,

Бандитом, одиноким, мафией,

А также хлебом с колбасой.

Я тенью был, а также свечкой,

Калейдоскопом тут мелькал.

Азъ есмь! И аки течкой

Своим стихом заколебал!

* * *

Мораль сей басни явственно проста:

Когда добычи нет, пожарь котлеты,

Как варвар, приготовивший обед,

Но не раскрывший кулинарные секреты.

* * *

Если любимый у зеркала

Ноет, желая уйти.

Значит, мужчины тут не было

В силу каких-то причин.

* * *

Ты живешь. Я – существую.

Ты отдал мне свои крылья;

Я свои тебе дарую

Против пафоса бессилья.

Звёзды дико повзрывались

Под Луною в родах, муках.

Мы с тобой поцеловались.

Прыгнем в пропасть в час разлуки!

Так взлетай же выше Бога,

Хлопай крыльями получше.

В вожделенье счастья много.

Но лапшу не вешай в уши.

* * *

Не терзайте аккордами слабого нежного сердца,

Бросьте в мусор кларнеты, забудьте про фуги.

И подавятся нотными звуками в Лейпциге немцы,

Коль рванет в тишине мой транзистор, вопя «буги-вуги».

* * *

На Купалу я купалась,

Долго мылась, полоскалась.

Ох, Купало ты Купало!

Время я не потеряла…

* * *

Забулькал поэт через заумь и плеск,

Енотом по нотам расплавил ледок,

Щенячий восторг сунул перьями в песнь

И зернами кормится, чавкая, впрок.

* * *

Оглох подъезд и воцарилась тьма.

Я стих лепить могу от фонаря!

Соря словами словно бы листвой,

Глушу в тиши туманом образ твой.

* * *

И настал вдруг в среду вечер средь субботы.

Погасить огни? Средь забот – заботы!

Подведем итог, не пристроясь сзади:

Стих упал в нокаут; сжальтесь, бога ради!

* * *

Бесполезною не бывать любви,

Зарастать не дадим ей коростою!

Пусть в тисках души не заноет стих,

Волочась по словам с наростами!

* * *

Наливаю, как Ваня, по стопке.

Как Муслим, алкоголя не пью.

Как Иосиф паленую водку,

Я стихи не продам по рублю.

* * *

Я так люблю тебя! До боли.

Мадеру бросил. Ангел мой!

Подай мне шанс! В печальной доле

Я бреднем выловлю покой.

* * *

Озимые взопрели.

Деревня померла.

Слеза катилась еле.

А Господу – хвала!

* * *

Бланманже середь телеги

Стыл закатным холодцом.

Запуржило. Лошадь в беге

Прибалдела над стихом.

* * *

Крепко с окном целуется

Здесь в ноябре метелица.

Стих не мычит, не телится.

Вечность в руках… рисуется (!)

Снег! Он лежит сверхтипажно,

Прям под щекою поэта.

Снег! Он заснежил кроссворды,

Вечность, ответ и газету.