Стишки и в шутку и всерьез - [25]

Шедевр этот трезвому осилить не дано.

Пойду напьюсь. Поэма – как г@вно.

* * *

Вот заметалась звезда.

Странно она звездит.

Блудно идёт строка.

Что-то во лбу горит.

Если бечевку смотать,

Может притопать Бог.

Вымолив стёгнутый слог,

Пьёт через горло клоп.

* * *

Пулю пустил поэт

В лоб себе. Призрачен рай!

Грохнулся стих в гроб.

Эй, пародист, не скучай!

* * *

Полёт души к мулату сладострастный

Пронзил поэтку. А говорят, любовь – прекрасна…

* * *

Отпеваю страсть, ликую.

И в объятиях дотла

Жгу могилу поцелуя

Где-то в перьях у крыла.

* * *

По комнате бродит медведь тишины

И тихо пускает свои шептуны.

* * *

Бразды пушистые взрывая,

Кибитка гнётся и скрипит.

Летит над ливнем, пыль сбивая,

Дракон. И бешено шумит.

Рисуют молнии зигзаги,

Бушует ливень грозовой.

Смешались в толпы кони, люди…

Но в грозной буре есть покой.

* * *

Я «стреляю» в тех и этих

Каждый раз в своих куплетах.

Жаль, что толку не даёт.

Дайте, братцы, пулемёт!

* * *

Тут в коровниках злой ветер свищет.

Обветшали, продырявились кровы.

А найдёт – тот кто вовремя сыщет,

То, что было сначала едой для коровы.

* * *

Распахнулся прямо настежь

Козерог пред Овном в нимбе.

Лавры голову пронзили

Из-под Южного Креста.

Вышло тут моретрясенье

И вулканы вдруг ожили.

Обнажилась Афродита

Аж до слёз, до самых сбитней

Цвета бронзы, до пупка.

* * *

Где-то взмахнули в глубинах большие ресницы,

Губы по сердцу скользнули, проникнув куда-то во внутрь.

Плёс тонкокоже в рассвете дрожал, как страница.

Снился бессонно мне вереска слов. Караул!

* * *

Мерин, может, и балда,

И живет он на конюшне.

Но не гадит никогда.

И стишки кропает лучше.

* * *

Я нашёл в душе сказкины краски,

Поцелуйных улыбок среди.

Акварельные глазкины маски

Без труда никогда не найти.

* * *

В час, когда наскучили игрушки,

Задымил плывущий пароход.

Я не знаю: скушать, что ль, ватрушку?

Иль идти к старушкам на компот?

* * *

Зарифмовав «любовь» и «кровь»,

Начну-ка я писать стихи.

Еще срифмуется – «морковь»,

А со «врагами» – «пироги».

* * *

Дрожь промчалась колкою мурашкой

По ногам, по бедрам, по спине…

Брызжет нагота. Летит букашка

На метле, в конвульсиях, к мечте!

* * *

Горстями скуку пить! И сразу – на троих!

Уфф! В страшном сне такое не приснится!

Когда электрик выключит постель,

То канитель с трусами сможет застрелиться!

* * *

Знаю я, что в той стране не будет

Этих губ, багрящихся во мгле.

От того и дороги мне люди,

Что с губами ходят по земле.

(пародия не на Есенина, а на его подражателя)

* * *

Я мысленно сегодня чего-то вдохновился

О том, что сиротливо грустит вчерашний день.

В башке гуляет ветер. И я брожу как призрак.

И нет до женщин дела. И вот – у них мигрень…

Курлычет и кудахчет синичка, как голубка,

Щекочет, разлюбезная, мне тело и нутро.

Мне ссориться не хочется. Сведу всё дело к шутке.

И заголю все нервы, рубашку и пальто.

* * *

Смеялся храбрец над уродливой смертью.

Весь в шрамах, как рыцарь, по жизни бродил.

Ключи потерял (перспективу бессмертья)

И тут же в могилу к себе угодил.

* * *

В моей пучине ты не сгинешь.

Взорваться я тебе не дам.

Кипящей глиной ты застынешь,

Кувшином станешь для вина.

Своим небесным птичьим взглядом

Ты крылья сбросишь в облака

И, ощутив озноб прохлады,

Придешь в себя в моих руках.

И пусть твоих сирен стенанья

В живой истоме страстных слов

Раскроют гейзер для лобзаний!

Таков сценарий про любовь.

* * *

Давай скорей дыхнём, товарищ, среди ягод.

И выдохнем затем. Потом слегка вздохнём.

Вздыхает здесь земля, вся в трещинках от тягот.

И трещинкам небес мы ягод принесём.

* * *

Объяло время огненно языки.

Опасность ходит прямо по пятам.

И весь он в перьях, огненно-великий.

Какое ж наслажденье небесам!

* * *

Разбитые стихи

Торчат в кусочках слов —

Кишками из башки.

Есть чтиво для ослов.

* * *

Погладь мои носки!

Утюг стоит на полке.

А после будет секс,

Оргазмы и любовь.

Прижмись ко мне скорей!

Давай быстрее кончим!

Всего ведь час у нас,

Мобильник и морковь.

* * *

В полёте

стаи поэтов стремятся упрямо на солнце,

все спорят с ветром,

поскольку не ходят на рынок.

Люди все – пешки,

на крыльях они не летают,

ездят на шинах

в своих разномастных машинах.

Боже! Ведь в пробках они застревают.

Почерком робота

буквы корячатся в строчках…

пахнет резина

и прочая гадость в подъездах…

Сгинут поэты в геенне

и в ад поползут на карачках,

если погрязнут в словесных потерь

заморочках.

* * *

Задержи меня в августе, Дева,

Хоть пора привыкать к сентябрю.

Поцелуи любви не остыли.

Я в осколках зари не сгорю.

* * *

Мы сошлись разномастные, слон с королевой.

И тут слон чуть не раздавил свою подругу.

Дружит ведь он с королевой белой.

А я гоняюсь за ним по кругу.

Слон весь белый, белый, белый. И масть ему не мешает

Брать в полон черных пешек-девок.

Всех сожрал. Теперь от трудов праведных отдыхает.

Что ж мне делать? Конём скакнуть что ли резво?

* * *

Алел восток, дрожал зелёный лес.

Шалун поэт сказал «прилёт желан».

Стремглав, услышав это, юркий бес,

Кряхтя, умчался сквозь густой туман.

* * *

Уж никто не вернет нам

Ни зиму, ни лето.

Хочет славы поэт.

Осень! Пора жарить котлеты.

* * *

Я себя воскрешу стихами

Про звезду, про звезду, про Луну.

Я от мозга костей с потрохами

Весь Амуром мажорным горю.

* * *

Амариллис зашифрован на латыни.

Между строк произрастает беладонна.

Захлестнули чувства грудями постели.

И послала к чёрту мужа примадонна.