Стинг. Сломанная музыка. Автобиография - [2]

Присутствующие на мероприятии оказались обычными людьми. Среди них были доктор, адвокат, пожарный, бухгалтер с женой, госслужащие, педагоги и программист. Ни одного наркомана. Если честно, я не знал, чего именно ожидал от этого мероприятия, но присутствие большой и дружелюбно настроенной группы людей меня обнадеживало.

«Вы в первый раз будете пить растительную настойку?» – спрашивает доктор.

Я никогда раньше не слышал, чтобы так называли то, ради чего мы сюда приехали, и предполагал, что слово «аяуаска» происходит от названия на одном из языков индейцев.

«Да, впервые».

Несколько человек понимающе улыбаются.

«Не волнуйтесь, все будет в порядке», – заверяет нас одна из учительниц.

Мы натянуто улыбаемся в ответ, стараясь подавить волнение.

В зале собралось около двухсот человек. Все расселись на пластиковые стулья с железным каркасом, расставленные вокруг стола в центре зала. Над столом – выкрашенная синей краской деревянная арка со словами LUZ, PAZ, AMOR, выведенными ярко-желтым цветом. Моего знания португальского языка хватает, чтобы перевести: «Свет, мир, любовь». Возвращаются наши ангелы-хранители – мужчина и женщина, что привезли нас сюда, и мы усаживаемся на передние ряды. Они говорят, что обязательно помогут, если у нас возникнут сложности.

«Сложности?» – озабоченно переспрашиваю я.

Смутившись, мужчина отвечает: «Вы можете испытать некоторый физический и эмоциональный дискомфорт. Но, пожалуйста, не переживайте, и, если у вас есть какие-либо вопросы, я с удовольствием попытаюсь на них ответить».

Вокруг стола стоит пять или шесть стульев. Через боковую дверь в церковь входят несколько человек и направляются к столу. Наступает тишина. Вошедшие держатся и идут с большим достоинством. Я понимаю, что они наделены определенной властью и пользуются авторитетом. Вероятно, обстановка и драматизм ситуации искажают мое восприятие, но появившиеся в зале мужчины похожи на аскетов или мудрецов. Это – mestres, ведущие, ответственные за проведение церемонии.

Нам сообщают, что занявший место в самом центре мужчина средних лет является приезжим mestre из расположенного на севере страны города Манаус. Именно он будет проводить ритуал. У него глубоко посаженные, задумчивые глаза и немного лукавое, но доброе выражение лица. Взгляд такой, будто он смотрит на мир из глубины длинного темного туннеля. Такое ощущение, словно он знает какой-то занятный секрет, может рассказать интересную историю и поделиться тайной мудростью. Я заинтригован. На душе становится спокойней, когда я замечаю, как искренне он улыбается знакомым. Я вижу, что это добрый и располагающий к себе человек.

На столе стоит большой стеклянный контейнер, наполненный коричневой жидкостью. Я догадываюсь, что это и есть та самая легендарная и таинственная аяуаска, о которой я так много читал.

Mestre делает знак рукой, предлагая присутствующим выстроиться в очередь в проходе. Очередь выходит длинной, она вьется как змея, уходя в дальний конец зала. Судя по всему, мы с Труди оказываемся единственными неофитами. Нас вежливо провожают в начало очереди и дают по прозрачному пластиковому стаканчику. Mestre подставляет их под небольшой кран возле дна стеклянного контейнера.

Несмотря на торжественность церемонии, священная жидкость выглядит, как отработанное машинное масло, слитое из старого двигателя. Я нюхаю содержимое стаканчика и понимаю, что пахнет это так же неприятно, как выглядит. «Неужели мы будем пить эту дрянь? – подумал я. – Мы, наверное, сошли с ума».

Я переживаю из-за возможных осложнений и стараюсь отогнать мысли о том, что в эту минуту мы могли бы находиться в баре нашего отеля в Копакабане и, пританцовывая под звуки самбы, пить кайпириньи[4]. Однако назад дороги нет. Мы с женой обмениваемся взглядами, как любовники из драматического фильма, готовые прыгнуть с высокой скалы. В зале раздаются звуки произносимой на португальском языке молитвы. Мы не в состоянии повторять слова молитвы вместе со всеми, поэтому я тихо и не без доли иронии бормочу: «Да поможет нам Господь». Потом все пьют.

«Что ж, до дна, – произносит любительница черного юмора Труди. – Понеслась».

Я умудряюсь пить залпом и с содроганием глотаю все содержимое стаканчика. Вкус омерзительный, но я с облегчением замечаю, что большинство присутствующих разделяет мое мнение. Это видно по выражению лиц и по тому, как многие набрасываются на конфеты-леденцы и лимоны, которые заранее раздали участникам церемонии. По совершенно непонятным причинам (разве что из горделивого ощущения, что я справился с настойкой как настоящий мужчина) я отказываюсь от предложенной конфеты, а мудрая Труди – нет. Один из mestres ставит на старый проигрыватель пластинку, и в зале звучит легкая и простодушная бразильская народная музыка. Пришедшие устраиваются поудобнее на стульях. Мы с Труди следуем их примеру, стараемся расслабиться под приятные мажорные трезвучия гитар и легкие ритмы танбура. Мы сидим и ждем, не особо представляя, что будет дальше. Я начинаю дремать, дышу медленно и осознанно, стараясь успокоиться, и иногда украдкой поглядываю на окружающих.