Стинг. Сломанная музыка. Автобиография - [100]

Спустя много лет мы с Труди будем проходить мимо кинотеатра Everyman в районе Хампстед и увидим, что в полночь будет показ картины «Радио в эфире». Труди никогда не видела этого фильма, и я предлагаю его посмотреть. Она раньше встречалась с Питером О’Тулом, который однажды водил ее на поздний сеанс картины «Лоуренс Аравийский». Труди знает, что творческие люди тщеславны, и соглашается. Я говорю ей, что это не получившая «Оскар» эпическая картина, а черно-белый роуд-мови, снятый за три копейки на грант художественного совета. Мы входим в зал через пять минут после начала картины. Зал пуст, за исключением двух человек, сидящих в разных концах помещения.

«Культовая картина», – говорю я, как бы извиняясь.

«Совершенно очевидно», – отвечает Труди, и мы садимся ближе к экрану. Мы смотрим картину, которая начинается с убийства в Лондоне, в которой показан нуарный проезд по графствам Англии и звучит пара песен в моем исполнении и исполнении Иэна Дьюри, вставленных в качестве своего рода облегчения от центральноевропейского мрака, который пронизывает фильм. Ну да, это не легкая и попсовая комедия.

Фильм подходит к концу, и по экрану ползут титры. Я обращаю внимание, как два других зрителя поднимают воротники и, глядя в сторону от нас, как-то подозрительно быстро движутся к выходу. Исходя из формы их голов, быстрой походки и языка жестов и тела, говорящих о том, что им стыдно, я делаю вывод, что знаком с этими персонажами.

«Крис?» – вопрошаю я. Человек еще глубже зарывается головой в воротник. Я перевожу взгляд на второго.

«Дэйвид?»

Они понимают, что прятаться бесполезно.

«Привет, Стинг», – хором отвечают они, осознавая комичность ситуации. Единственными четырьмя зрителями, которые пришли на ночной показ картины, оказались режиссер, исполнитель главной роли, а также исполнитель камео со своей девушкой, которая решила потешить его самолюбие.

Третьей картиной была «Квадрофения».

За несколько месяцев до этого мы встречаемся с Джерри в пабе The Ship Уордур-стрит с намерением послушать Dire Straits в Marquee, но свободных мест нет, мы не можем туда войти и возвращаемся в бар. Через некоторое время приходит Кит Мун, ужасно похожий на Роберта Ньютона в картине «Остров сокровищ», этакий необузданный мужчина с хромотой. Если бы на нем была треуголка, попугай на плече и сабля у пояса, то именно мы выглядели бы неуместно, а не он. Мун с ходу заказывает всем присутствующим напитки, и мы с Джерри пьем за его здоровье, восхищаясь озорному и веселому блеску в его глазах. Увы, Кит Мун умрет спустя месяц после насыщенной событиями ночи, а я сыграю роль Эйс Фэйса – посыльного в отеле, персонажа из цикла песен Пита Таунсенда, написанного в некоторой степени по мотивам жизни Кита.

Я приду в офис группы Who на Уордур-стрит без особого энтузиазма и ожиданий, что мне предложат роль. Приду только из-за просьбы Пипа. Я абсолютно уверен, что у меня нет никаких шансов получить роль, но, естественно, делаю все возможное, практически на автомате. За год съемок в рекламе я понял, что если ты покажешь потенциальному работодателю, что тебе совершенно наплевать на то, получишь ты роль или нет, то неизбежно и парадоксально тебе могут предложить эту работу с гораздо большей вероятностью, чем человеку, который отчаянно хочет ее получить и активно демонстрирует это. Это всего лишь блеф карточного игрока и азы психологии человека, рассчитывающего на удачу, но кроме этого нужно еще учитывать особенности характера человека, роль которого нужно сыграть. Если этот персонаж является наглым, безразличным, крутым и недоступным, то я представляюсь именно в этом образе – с начал кастинга и до самого конца не выхожу из роли.

На одном кастинге узнают, что я музыкант, и, протягивая гитару, просят что-нибудь сыграть и спеть. «Да пошли вы в жопу!» – заявляю я и спокойно ухожу из мажорного кабинета с дубовыми панелями на стенах. У меня такой уверенный и презрительный вид, что моему агенту тут же перезванивают, чтобы предложить роль. Я, конечно, не актер, но знаю, что такое шоу.

По опыту я знаю, что в ожидании, пока тебя вызовут на кастинг, можно провести несколько часов, поэтому всегда беру с собой книжку. Кроме того, вид читающего человека создает впечатление незаинтересованного спокойствия и пресекает попытки завязать бесполезную беседу со стороны вызванных на кастинг соискателей. Я уже прочитал две трети романа Германа Гессе «Игра в бисер» и полностью ушел в закрытый эзотерический мир утопии, который создал автор, как тут меня вызывает режиссер. Я засовываю книгу в карман пиджака и захожу в комнату.

Там сидят всего два человека: женщина из кастинг-агентства, благодаря которой меня несколько месяцев назад взяли на съемки рекламы, и режиссер картины Фрэнк Роддэм.

Фрэнку чуть больше тридцати, но выглядит он явно моложе своих лет. У него вид человека, знающего, что он, как серфер, мчится на волне славы. Он обрел такую уверенность в себе, что заменил плебейскую «К» в своем имени «Franc» на «С» – словно благородный патриций и истинный европеец. Он снял высоко оцененную критиками документальную драму «Кукла» об умственно отсталой девушке и перешел из затхлых коридоров ВВС в волшебный мир большого кино.