Стилистика русского языка и культура речи. Лексикология для речевых действий - [53]

– Дяденька Хрущёв, это вы запустили ракету?

– Я, мальчик.

– А сельское хозяйство?

– Кто тебя научил такое говорить?

– Папа.

– Так вот, скажи папе, что я умею сажать не только кукурузу…

Как видно из примеров, энантиосемия представляет собой взаимодействие антонимии и омонимии.

Довольно распространённой является речевая энантиосемия, на основе которой строится такой приём, как антифразис, т. е. употребление слова (обычно с особой интонацией) в смысле, противоположном его словарному значению для достижения эффекта иронии: Ну и красив! (в значении 'очень некрасив'); Откуда, умная, бредёшь ты голова? (обращение к Ослу в басне И.А. Крылова); Ну и чистый! (о чём-нибудь или о ком-нибудь грязном). В письменной речи, чтобы избежать возможного непонимания, используется особый графический приём, придающий слову противоположное значение – кавычки: На месте преступления им предстояло увидеть немало «приятного».

Антифразис часто используется в текстах, пронизанных авторской иронией. Ср. Два почтенных мужа, честь и украшение Миргорода, поссорились между собой (Н.В. Гоголь).

Энантиосемия чаще возникает в том случае, если исходное понятие оценивается положительно: Аккуратный ты наш! – о неряхе; народный умелец – о человеке, ничего не умеющем делать; Какой молодец! – о провинившемся ребёнке и т. п.

Итак, оценочная направленность слова определяется не только его словарным значением. В результате смены контекста оценка значения слова может измениться радикальным образом, причём слова-инвективы (бранные слова) тоже могут изменить свой отрицательный знак на положительный[49]:

Вишь, какой батько! – подумал про себя старший сын, Остап, – всё, старый собака, знает да ещё и прикидывается! (Н.В. Гоголь).

А Ермолаев говорит: «Вы такая сволочь, такая настоящая сволочь, такая хорошая сволочь, что вы лучший в спектакле!» Уланова с Тимофеевой тоже поздравляли (М. Лиепа – «Огонёк», 1989, № 35).

– Как лихо отплясывает Пальма, – сказал Вант. – Скотина…

– Зачем так грубо? – улыбнулся Петерис. – А я люблю его.

– Действительно?

– Действительно. А может, завидую. Но очень добро. Без зла (Ю. Семёнов).

В последнем примере реакция слушателя на слово скотина была сначала стандартной (Зачем так грубо?), но собеседник довольно быстро понял, скорее всего, по интонации говорящего, что в данном случае скотина – это выражение добродушного панибратского отношения (ср. улыбнулся Петерис).

В современную эпоху усилилась тенденция использовать слова с эмотивной отрицательной семантикой в положительном значении: Какое подлец! (с восхищением). Ср. также: чума, чумовой (знак высокой оценки в молодёжном жаргоне), я ласковый мерзавец (из популярной песни), обаятельный гад, шок ('приятное потрясение', ср. я в шоке – в молодёжном жаргоне используется в значении 'в восторге') и т. п.

Противоположность может подчёркиваться различной лексической сочетаемостью, конструктивной обусловленностью, особыми графическими приёмами, разным интонационным оформлением, поэтому речевая энантиосемия не влияет, как правило, на процесс понимания, но она имеет значение для говорящего, так как позволяет ему выразить свою оценку, не прибегая при этом к прямым обозначениям свойств и качеств, вызывающих отрицательные эмоции. Энантиосемия получила широкое распространение в современной журналистике, когда в зависимости от идеологической позиции печатного органа одно и то же слово используется с противоположным оценочным знаком: ср. коммунист, демократ, патриот, коллективизм, индивидуализм и др.

Внутрисловная антонимия не является специфически русским языковым средством, она характерна и для других языков, напр., во французском языке слово sacre имеет значения 'священный, святой' и 'чёртов, проклятый', в немецком языке der Held – 'герой' и 'трус'.

В переводческой деятельности необходимо обращать внимание на наличие межъязыковых антонимов в родственных языках, появившихся в результате развития энантиосемии. Так, напр., в восточнославянских и болгарском языках слова с корнем – вон– имеют значение 'плохой запах', а в западнославянских языках (чешском и польском) эти же слова имеют противоположное значение – 'хороший, приятный запах'. Ср. в чешском языке: vůně – 'благоухание, аромат', voněti – 'хорошо пахнуть, благоухать', но zápach – 'вонь', pachnouti – 'вонять'; польск.: wón – 'запах', wonieć – 'пахнуть, благоухать, обонять'. Ср. также: русск. урод – 'человек с физическими недостатками, очень некрасивый', польск. uroda – 'красота, миловидность', укр. врода – 'красота, краса', вродливий (уродливый) – 'красивый, пригожий'.

Функции антонимов в продуктивной речевой деятельности

Основные функции антонимов ярче всего раскрываются при контактном употреблении в процессе говорения или письма. Семантические функции антонимов тесно связаны с важнейшими сферами деятельности человека и являются оценочным выражением его мыслей, чувств, воли.

Важность использования антонимов далеко не исчерпывается потребностью говорящего найти образное противопоставление или подчеркнуть полярные проявления того или иного признака, качества, свойства. Как показали современные исследования по когнитивной лингвистике, способом хранения информации являются сценарии, или фреймы. Своего рода «мини-сценарием» является и антонимическое противопоставление. Как названия дней недели, месяцев и т. п. представлены в сознании словно в одной «упаковке», так же не существуют изолированно и члены антонимического противопоставления. Антонимы не только взаимно отрицают, но и предполагают друг друга. Рассмотрим, в каких ситуациях и с какой целью производитель речи прибегает к антонимам.