Стиль модерн - [5]
— А ведь здесь дебютировала красотка Отеро! — сказала Леа.
— А Мата Хари? — спросила Мадлена. — Думаешь, сюда приходит Мата Хари?
— Да, — ответила Леа. — И Сесиль Сорель, Режана, Мистингетт[13], Лиана де Пужи, Клео де Мерод!
Она всегда произносила эти имена в одном и том же порядке, с некоторым религиозным оттенком, как молитву. С первого дня, как девушки открыли журнал «Фемина», они взяли за обыкновение погружаться в его просмотр после утреннего туалета Мадлены. Они составили список парижских фей. Каждую неделю им предлагался новый, незнакомый до этого образ: Клео де Мерод, собирающая цветы, танцующая, Клео, готовящая омлет с трюфелями, Клео, управляющая автомобилем, купающаяся в Довиле, Клео на велосипеде, за игрой в теннис, на качелях, на коньках, за обедом, нянчившаяся с пекинесом. Чем банальнее было занятие, тем ближе к своим божественным кумирам ощущали себя Леа и Мадлена. Эти эпизоды, выхваченные из жизни высшего света, эти крохи чудесного так походили на их жизнь! Абстрактные мечты выкристаллизовались в этих крупинках Парижа и прижились в их сомюрском существовании так же, как, говорят, приживаются жемчужницы.
Вместе, день за днем, Мадлена и Леа создавали великолепную легенду о парижской женщине, мифологию роскоши и любви, религию с исключительно женскими образами, вечно прекрасными, сверкающими, всегда поющими или танцующими, так же легко переходящими от мужчины к мужчине, как другие дышат. Дар красоты, отличающий этих богинь, был предназначен исключительно для любви. Столь сказочная жизнь казалась недостижимой для большинства женщин, и чтобы утешиться, они вспоминали, что этих богинь называют кокотками, и громко клеймили их аморальность. Но среди женщин были и те, кто перед сном погружался в фантазии о прекрасной жизни, чтобы забыть толстого мужа, храпящего под боком. Возможно, Мадлена последовала бы такому примеру, если бы не было Леа. Независимая стойкая Леа, появившаяся бог знает откуда, но, без сомнения, из того мира, который очень рано ее закалил. «Эти кокотки, — говорила она своей хозяйке, — ничуть не красивее нас. Их возвышает Париж, и там они используют свою красоту. Потому что, мадемуазель, можно извлечь пользу из всего, что у вас есть: ваших губ, вашего маленького красивого носа. И всего остального!»
Стать Клео. Стать Сорель. Стать Режаной или Полэр. Царствовать безраздельно над мужчинами Парижа. Коллекционировать жемчуг и бриллианты. Играть, как Отеро и Лиана де Пужи, которым приписывали несметные богатства. Покорить всех принцев и герцогов, которых насчитывала Европа. Промышленников тоже, прибавляла Леа. Жить во дворцах. Ездить верхом на чистокровных лошадях. Купаться в море в Довиле. Спать в тени венецианской лоджии. Ривьера в январе. Шампанское и гусиная печенка круглый год. Вставать в полдень. Ложиться спать, когда встают рабочие. (Леа особенно настаивала на этом пункте.) Смена туалетов по десять раз на дню, ритуал первого завтрака, утренней прогулки, платье для интимного завтрака, для галантного завтрака, дневное платье, для чая, для визитов, платье для Булонского леса — королевское, хрустящее от покрывающих его драгоценностей. Несмотря на картинки из любимого журнала, Мадлена и Леа упорно представляли себе Булонский лес в виде спящего леса из сказок Перро, где среди аллей произрастали принцы из Европы, чтобы очаровывать прекраснейших из прекрасных.
И опять платья — для вечернего выхода, для вечеров любви, конечно, платья, ниспадающие на более пышные нижние юбки; корсеты из глянцевитого атласа, затянутые до перехвата дыхания, чтобы расшнуровывать их часами, стеная от наслаждения, и, в конце концов, замереть в блаженстве среди шелковых простыней.
Но пока Леа и Мадлена были далеки от подобного счастья. Их одежда покрылась грязью. Каждые два шага им приходилось скользить по лошадиной лепешке, вот-вот готовой приклеиться к юбкам. Они только что вновь напудрились и опрыскали шею из флакончика «Благородство обязывает» новомодными духами, чье название отвечало их затаенной мечте, а несколько тяжелый запах напоминал о танго. Девушки вздохнули и с энергией отчаяния устремились в забегаловку.
Подобно церкви с приделами, она состояла из главной пещеры и двух боковых полугротов — зеленого и розового — с расположенными в беспорядке столами и стульями. Папье-маше, из которого были сделаны перегородки пещеры, использовали и для изображения фантастических деревьев. Эти деревья — что-то среднее между пальмой и сталактитом — были украшены оранжевыми и голубоватыми лампами, а кое-где и живыми растениями, казавшимися болезненными в сочетании со всем остальным.
В центре пещеры на сооруженной из подставок эстраде актриса средних лет декламировала патриотические куплеты.
Мадлена устало села на свободный стул.
— Совсем как в «Большом коммерческом кафе» в Сомюре, — заметила Леа. — Но там уже год как убрали декорацию грота и сделали все в стиле Людовика XVI! — Она не скрывала своего разочарования.
В кошельке у них оставалось всего несколько мелких монет, в животе было пусто, но безумно хотелось провести уже эту ночь на шелковых простынях.
«Желания» — магический роман. Все его персонажи связаны друг с другом роковой судьбой и непостижимыми тайными страстями. И все они находятся в плену желаний. Главный герой романа, молодой биолог Тренди желает любви покинувшей его Юдит, юной художницы. Та, в свою очередь, желает разгадать тайну Командора, знаменитого кинопродюсера. Командор и оперная дива Констанция Крузенбург желают власти. А еще персонажи романа пытаются избавиться от страха, порожденного предсказанием конца света.
Французский юноша, родившийся в бедной семье, сошел с корабля на набережную Пондишери в одних лохмотьях, а менее чем через двадцать лет достиг такого богатства и славы, о которых ни один пират, ни один кондотьер не смели даже мечтать.В этой книге рассказывается о реальном человеке, Рене Мадеке, жившем в XVIII веке, о его драматической любви к царице Годха Сарасвати, о мятежах и набегах, о Великом Моголе и колониальных войнах — в общем, о загадочной и непостижимой для европейцев Индии, с ее сокровищами и базарами, с раджами и гаремами, с любовными ритуалами и тысячами богов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Забота благородного виконта Десфорда о судьбе юной Черри Стин неожиданно перерастает в страстную любовь. Но на пути к счастью встают родственники Черри, и в результате Десфорд рискует лишиться и любимой, и своего состояния. Удастся ли виконту преодолеть все препятствия, вы узнаете из романа «Крошка Черити».
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
У романа «Праздник побежденных» трудная судьба. В годы застоя он был объявлен вне закона и изъят. Имя Цытовича «прогремело» внезапно, когда журнал «Апрель», орган Союза писателей России, выдвинул его роман на соискание престижной литературной премии «Букер-дебют» и он вошел в лучшую десятку номинантов. Сюжет романа сложен и многослоен, и повествование развивается в двух планах — прошедшем и настоящем, которые переплетаются в сознании и воспоминаниях героя, бывшего военного летчика и зэка, а теперь работяги и писателя.