Стихотворения - [7]

Боюсь, что таким смиреньем

успеха ты не достигнешь.

Если захочешь подняться

и улететь подальше, -

Боюсь, государь наш спросит:

"Зачем ты делаешь это?"

Если бежать без оглядки -

можно сбиться с дороги,

И твердая моя воля

этого не позволит.

Судороги скрывая,

стараюсь утишить боль я,

Сердце охвачено горем,

нет для него покоя.

Магнолии я срываю -

они благовоньем будут,

Срываю душистый перец -

пусть пищей он мне послужит.

В саду своем одиноко

выращиваю хризантемы -

Пускай мне они весною

будут приправой к пище.

Боюсь, что моей всегдашней

преданности не верят, -

Поэтому и пишу я,

чтоб выразить свои чувства.

Просто ради покоя

делаю вид, что льщу я,

Но мысли мои далеко -

и я скрываю поступки!

ПЕРЕПРАВЛЯЯСЬ ЧЕРЕЗ РЕКУ

В молодости любил я

пышные одеянья,

Старость пришла - и эта

любовь моя не ослабла:

К поясу постоянно

привешен меч драгоценный,

На голове ношу я

высокую свою шапку.

Жемчужины на одежде

сверкают, подобно лунам,

Сияют мои подвески -

они из бесценной яшмы.

В грязном и мутном мире

никто обо мне не знает,

Но я на него, в гордыне,

вниманья не обращаю.

Впряжен в мою колесницу

черный дракон рогатый,

А пристяжными - пара

безрогих драконов белых.

Хотел бы я вместе с Шунем

бродить вечерами вместе -

Бродить с ним и любоваться

яшмовыми садами!

Я медленно поднимаюсь

на горный хребет Куэньлуня,

Я выпиваю настойку

из белой толченой яшмы *,-

Хочу я быть долголетним,

подобно земле и небу,

И светлым я быть желаю,

подобно луне и солнцу.

Мне скорбно, что здесь, на юге,

никто обо мне не знает,

Переправляюсь утром

через бурные реки *.

У острова * я поднимаюсь

на неизвестный берег,

Порывы зимнего ветра

пронизывают нещадно.

И я коней распрягаю -

пускай погуляют вволю,

Пусть постоит колесница

возле зимнего леса.

И отплываю в лодке

вверх по реке широкой,

Гребцы поднимают весла

и опускают плавно.

Но лодка медлит и медлит,

двигаться не желая,

Вертится в водовороте,

как бы прикована к месту.

Я из Ванчжу * уехал

ранним холодным утром

И только вечером поздним

заночевал в Чэньяне *.

Нужно хранить постоянно

силу и твердость духа

И не скорбеть в печали

о дальнем своем изгнанье,

Но, к Сюйпу подъезжая,

начал я колебаться,

Я сомневаться начал -

какую выбрать дорогу?

По берегам обоим

лес и суров и мрачен,

Там обитают в чаще

полчища обезьяньи.

Каменных гор вершины

там заслоняют солнце,

А на земле угрюмой -

темень, роса и сырость.

Медленно снег ложится

и покрывает землю,

И облака клубятся,

в небе плывя над миром.

Жаль, что мне жизнь отныне

радости не приносит,

Что я живу одиноко,

скрываясь в горах и скалах.

Но изменить не могу я

старое свое сердце -

Так суждено в печали

мне пребывать до смерти.

Цзе-юй * обрил себе голову,

Сан Ху * не имел одежды.

Преданных - изгоняют,

мудрых - лишают славы.

Прислали меч У Цзы-сюю * -

и умер мудрый сановник,

И у Би Ганя * сердце

вырезали жестоко.

Значит, и раньше в мире

было так, как и ныне, -

Что же роптать теперь мне,

жалуясь на соседей?

За то, что всегда ищу я

прямую дорогу к правде -

За это в страданьях должен

я пребывать до смерти.

Птицы луань и феникс

давно уже улетели,

Ласточки и вороны

вьют во дворцах гнезда,

Лотоса лист опавший

сохнет у края дороги.

Давно уже называют

зловоние ароматом,

Свет называют тьмою,

день называют ночью.

Верю в себя - и все же

мечется скорбный дух мой.

ПЛАЧУ ПО СТОЛИЦЕ ИН *

О милосердное небо,

где же твои законы?

Спрашиваю: почему ты

ввергло народ в смятенье?

Люди - все - расстаются

и, потеряв друг друга,

В тихий весенний месяц

держат свой путь к востоку.

Родину покидая,

в дальнюю даль стремятся,

Чтобы скитаться вечно

вдоль реки многоводной.

Вышел я из столицы -

как тяжело на сердце!

В это ясное утро

я отправляюсь с ними.

Покинув родимый город,

с родимым расставшись домом,

Душа моя содрогнулась,

перед путем безвестным.

Вместе подымем весла,

пусть уплывает лодка.

Грустно, что государя

больше нам не увидеть.

Деревья моей отчизны -

о вас я тяжко вздыхаю.

Слезы, подобно граду,

падают непрерывно,

Плыву, по реке, к востоку,

а сердце рвется на запад,

Туда, где Врата Дракона, -

которых мне не увидеть.

Душа моя к ним влечется,

болит она бесконечно,

Прищуриваясь, гляжу я:

куда приплыву - не знаю.

Я отдан волнам и ветру,

я отдан их вольной воле.

В безбрежном диком просторе

плыву - бесприютный странник.

И вот на реке огромной,

в буйном ее разливе,

Внезапно взлетает лодка -

сможет ли остановиться?

И вновь не могу унять я

тяжкое сердцебиенье.

Спутаны мои мысли -

кто их распутать сможет?

Все-таки снова лодка,

движется по теченью -

Пусть поднимусь к Дунтину

или спущусь по Цзяну.

Я навсегда покинул

место, где жили предки,

Странствуя и блуждая,

дальше плыву к востоку.

Всею душой, как прежде,

жажду домой вернуться.

Разве, хоть на мгновенье,

мне позабыть о доме?

Пусть на восток плыву я -

к западу шлю я мысли,

Скорблю, что моя столица

уходит все дальше и дальше.

Я подымаюсь на остров,

чтобы взглянуть на запад,

Чтоб успокоить немного

свое горящее сердце.

Но, поглядев, скорблю я:

был этот край богатым,

Живы были когда-то,

предков наших законы.

Движется мне навстречу

бешеных волн громада,

Яростная стихия