Стихотворения. Рассказы Малостранские повести. Очерки и статьи - [16]
Шрифт
Интервал
И нерожденных первое дыханье.
Вы — прошлое и будущее мира!
Когда-то молвил человек…
Перевод Л. Мартынова
Кто я такой в кругу миров —
Могу ль я выразить словами!
Но загляните во дворцы —
Кто князь, кто раб — поймите сами.
Я с Сириусом стал на «ты»
И с Солнцем, а светила эти
Мне с высоты, издалека
С услужливой улыбкой светят.
И молвит ныне человек
Перевод Л. Мартынова
Как львы, решетки мы грызем,
Как львы, мы в клетке тесной.
Хотим, прикованы к земле,
Уйти в простор небесный.
Доносится к нам голос звезд:
«Ну, господа, рванитесь,
Ну, скованные гордецы,
Поближе подымитесь!»
Идем! Прости нас, мать-Земля,
Мала для нас ты ныне;
Молниеносна наша мысль,
Хоть ноги вязнут в глине.
Придем! Желаньем бьется пульс,
Дух молод непогасший,
Стремлением к иным мирам
Сердца томятся наши!
Львы духа, рвемся к звездам мы,
Миров простор огромен!
Мы, узники земной тюрьмы,
Ее решетки сломим!
«Лягушки в луже собрались…»
Перевод Л. Мартынова
Лягушки в луже собрались,
На небо пуча очи,
И вздумал просветить тупиц
Квакун, ученый очень.
Обрисовал им небосвод,
Подробно разработав
Вопрос о личности господ,
Премудрых звездочетов.
«Кроты Вселенной» — их зовут —
Столь высоко витают,
Что двадцать миллионов миль
За локоть почитают!
Таков уж звездный их масштаб,
Ведь он особой меры:
Мол, до Нептуна — пять локтей,
Пол-локтя — до Венеры!
А Солнце! Можем из него, —
У жаб тут пасть отвисла, —
Земных шаров мы настругать,
Пожалуй, тысяч триста.
Ну, а пока его никто
Не стружит и не мелет,
Оно исправно служит нам —
На годы вечность делит.
Кометы? Это, так сказать,
Вот именно кометы;
Нельзя о них судить легко,
Подчеркиваю это.
«Едва кометного хвоста
Зажглись лучи шальные —
Подрались в глинковской корчме
Бесстыдные портные!»
Затем квакун коснулся звезд:
«В небесных-де пустынях
Они сияют вроде Солнц —
Зеленых, красных, синих.
Но доказует спектроскоп
Наличье в свете звездном
Металлов тех же, из каких
И шар земной наш создан».
Замолк. Лягушки, умилясь,
Захлюпали носами.
«Ну, что еще хотите знать?
Вопрос поставьте сами!»
И, устремивши очи ввысь,
Заквакали лягушки:
«Скажите нам — живут ли там
Болотные квакушки?»
«Спасибо, звезды золотые…»
Перевод Л. Мартынова
Спасибо, звезды золотые,
Что мне даете вы в награду
Уменье утешать людей
Весельем до упаду!
Спасибо, что хоть на мгновенье
Способен озарить я смехом
Печальный сумрак чешских лиц!
Ведь жизнь сурова к чехам!
Ведь и душа, и мысль народа,
Они измучены, согбенны,
И боязливы, как дитя,
И трепетны, как пена.
Ведь до сих пор везде, повсюду
Бледны безжизненные лица;
Кто в эти лица поглядит —
Надолго сна лишится!
Ах, если смех хоть на мгновенье
Лицо родное озаряет,
Беда ль, что после юморист
В своем углу рыдает?
«Сильней всего люби отчизну!..»
Перевод Л. Мартынова
«Сильней всего люби отчизну!»
Так надпись звездная сверкает.
И лучше этого закона
У звезд законов не бывает.
Вот почему сближает Солнце
Планеты для совместных странствий —
Любому звездному народу
Есть свой предел в пространстве.
Поэтому-то и комета,
Блуждая, в прах не разлетится, —
Ведь хочет каждый странник-атом
К отчизне возвратиться.
«Ввысь, народ, взгляни. На небе…»
Перевод Л. Мартынова
Ввысь, народ, взгляни. На небе,
В бездне ночи темно-синей,
По орбитам звезд-малюток
Мчатся звезды-исполины.
Все понятно: невелички
Блещут крепостью алмаза,
А послушные громады —
Это только сгустки газа.
Понял? Встрепенется сердце,
Все сомнения откинув.
Будь звездой вот этой малой
И притянешь исполинов,
Береги ядро родное,
Пуще глаз его храни ты!
Если ты кремню подобен,
Весь народ — как из гранита!
«История земли так велика…»
Перевод Б. Ахмадулиной
История Земли так велика,
А все же — не длинней стихотворенья:
Так маленькая искра камелька
Являет суть великого горенья.
В ее сверканье — вся судьба огня.
От первой вспышки и до крайней смерти.
И, может быть, нужна строфа одна,
Чтоб выразить все сущее на свете.
Пусть песня получилась коротка —
Она могла быть не такою длинной.
Любовь людей и боль их велика,
Но ей достаточно строки единой
Когда в игру включается поэт,
Вздор опадает, видится основа —
Всему, на что уходит столько лет,
Вдруг достает единственного слова.
«Наверно, на крошке Луне, там…»
Перевод Л. Мартынова
Наверно, на крошке Луне, там
Малюсенькие поэты,
Но велики поэты
У нашей большой планеты.
А если цветеньем жизни
И Солнце само озарится —
Как пылко и вдохновенно
Сердца там сумеют биться!
Какие там исполины,
Великие богоборцы,
Подымутся и возьмутся
За труд вдохновенный на Солнце!
Какая будет сила
В стремленье к высшей цели!
Какая грянет радость!
Какое пойдет веселье!
Как буйно загорятся
Восторженные зори!
Какой любви сиянье
Зажжется в юном взоре!
Какие там вспыхнут надежды,
И сила любви, и жажда!
Хотя бы ценою жизни —
Дождусь я того однажды!
Макс Швабинский. Карел Гинек Маха.
Литография.
«Я грешен перед вами и собой…»
Перевод Б. Ахмадулиной
Я грешен перед вами и собой:
Я стольких губ изведал соль и жженье!
Всему, что есть, я предпочту любовь,
Но и любви я предпочту сраженье.
Пусть ужаснутся схимник и аскет
Страстям моим, что так меня томили.
Безмерно добр, но совершенно слеп
Тот, кто поет о безмятежном мире.
Праматерь-Солнце, опекая нас,
Меж двух планет Земле висеть велела.
Рекомендуем почитать
