Стихотворения. Рассказы. Гора - [18]

* * *

Нос издевался над ухом: «Лишенное нюха,

Серьги носить — вот и все, что умеешь ты, ухо!»

Ухо ему: «Ты не внемлешь разумным речам.

Только и знаешь ты, нос, что храпеть по ночам».

* * *

Стрела говорила тяжелой дубине:

«Напрасно ты так предаешься гордыне!

Проламывать головы ты мастерица,

По грудь не пронзишь ты, могу поручиться».

* * *

Высокомерия полна тростинка:

Ей озеру дарована росинка.

* * *

«Кто ты, не раскрывающая рта?» —

Негромко вопрошает доброта.

И отвечает взор, чью лучезарность

Не помрачить слезам: «Я благодарность».

* * *

Откликается эхо на все, что услышит кругом:

Оказаться оно не желает ничьим должником.

* * *

Величья не достигши и человек

Великого не умалит вовек.

* * *

«Не буду вытаскивать грязь», —

Рыбацкая сеть зареклась.

Но молвил хозяин сурово:

«Тогда не получишь улова».

* * *

Перед ошибками захлопываем дверь.

В смятенье истина: «Как я войду теперь?»

* * *

Повернетесь вы или свернетесь в клубок —

Левым так и останется левый ваш бок.

* * *

«Ну и худа ты!» — глумилась дубина над тростью.

«Ну и толста ты!» — ей трость отвечала со злостью.

* * *

О пыль! Лишая чистоты,

Пятнаешь не себя ли ты?

Сетует милость: «Напрасны благие деяния».

А доброта говорит: «Я не жду воздаяния».

* * *

Сияньем луна затопляет наш мир необъятный

И лишь для себя сохраняет все темные пятна,

* * *

Достойный спокойно идет с недостойным бок о бок,

А средний бредет стороною, запуган и робок.

* * *

Время сказало: «Я мир созидаю, что полон красы».

«Мы же тебя созидаем, о время», — сказали часы.

* * *

Властитель бескрайней страны говорит: «Я законы издам —

И волею царской своей, наконец, справедливость создам».

«Меня не создать, — говорит справедливость, — как мир, я древна,

В твоих же законах, о царь, справедливости нет и зерна».

* * *

Туче хвалы возносила пустыня:

«Чем отплачу за твою благостыню?»

Туча ответила шелестом струй:

«Счастье даренья мне вечно даруй!»

* * *

«Меня презирают, — туман говорит, — оттого что я рядом.

А тучи — вдали и весь мир озирают презрительным взглядом».

«Нет, дело не в этом, — поэт отвечает, — пойми, о туман,

Что тучи даруют нам дождь — ты же только ввергаешь в обман».

* * *

Сказали ладони, что сложены чашей,

Хулителям: «Знайте, смирение наше —

И в том, что мы полною мерой берем,

И в том, что мы полною мерой даем».

* * *

«И для чего существуешь ты, море, — без трав и без нив?

Пляшешь себе на безбрежном просторе…» — «Да, нрав мой ленив.

Все же гнушаться — запомни навеки — не следует мной:

Если б не я — кто б высасывал реки из груди земной».

* * *

Хотя с появлением солнца луна

Величье свое и теряет сполна,

Она говорит, не печалясь ничуть:

«Склонюсь пред светилом взошедшим — и в путь»!

* * *

Слово промолвило грустно: «О дело!

Совестно мне, что я так пустотело».

Дело сказало: «Ну нет, без сомненья,

Рядом со мною ты полно значенья».

* * *

«Кто, смелый, сумеет продолжить мое начинанье?» —

Воскликнуло солнце, скрываясь в вечернем тумане.

Безмолвствовал мир. Лишь дрожанием тусклого света

Ответила плошка: «Владыка! Я сделаю это».

* * *

Ночами: «Вернись, о солнце!» — ты молишь с тоскою слезною,

Но солнце не возвратится — и напрасно сияние звездное.

* * *

Нашептывал берег, склонясь к быстрине:

«Все счастье мое — на другой стороне».

И слышалось с той стороны, на лугу:

«Все счастье мое — на другом берегу».

* * *

«О плод! О плод! — кричит цветок.

Скажи, где ты живешь, дружок?»

«Ну что ж, — смеется плод, — смотри:

Я у тебя живу внутри».

* * *

«О, как я прозрачна! — вода зажурчала в стакане. —

Ты, темное море, со мной не сравнишься в сверканье».

Речь маленькой истины для пониманья легка.

В великом безмолвии истина, что велика.

* * *

«Как мне понять, о море, речь твою?»

«Один вопрос я вечно задаю».

«Что значит, о гора, твое молчанье?»

«Значение его — в неотвечанье».

* * *

Стрела ликовала: «Вольна я, как птица.

А лук — мой хозяин — в неволе томится».

Но лук усмехнулся: «Запомни, стрела:

Ты волю в неволе моей обрела».

* * *

Проснулся малютка-цветок. И внезапно возник

Весь мир перед ним — как огромный прекрасный цветник.

И так он вселенной сказал, изумленно моргая:

«Пока я живу, поживи-ка и ты, дорогая».

* * *

Хвала и хула обратились к поэту:

«Кто друг твой, кто враг твой — скажи по секрету».

«Вы обе — и это совсем не секрет —

Друзья и враги мне», — ответил поэт.

* * *

«Мы с пламенем братья», — похвастался дым от костра.

Зола похвалилась: «Ему я родная сестра».

Сказал светлячок, утомленный пустым хвастовством:

«Я пламени ближе, хоть с ним и не связан родством».

* * *

Кругом разносилось моление флейты:

«Звучанье в меня, о дыхание, влей ты».

Но воздуха тихо шепнула струя:

«Звучаньем тебя наполняю не я».

* * *

Тайком все кусты и деревья собой наполняет ночь.

Бутоны она раскрывает — и удаляется прочь.

Цветы говорят, проснувшись: «Мы утренние цветы».

А утро шумит в подтверждение мнимой их правоты.

* * *

Сон говорит: «О реальность!

Я волен, ничем не стеснен».

«Вот почему, — отвечает

реальность, — ты ложен, о сон».

Сон говорит: «О реальность!

Ты связана множеством пут».

«Вот почему, — отвечает

реальность, — меня так зовут».

* * *

Промолвило солнце, услышав хулу и проклятья:

«Скажите, что делать, чтоб всем угодить без изъятья».

«Покинь небеса, — посоветовал бог не без желчи, —