Стихотворения. Поэмы - [83]

Все есть. А ты в дороге

Хотя б здоровье поберег,

И первым делом ноги.

— А что еще? Чудные вы,

С такой заботой, бабы.

Начнем-ка лучше с головы, —

Ее сберечь хотя бы.

И на лице солдата — тень

Усмешки незнакомой.

— Ах, я как вспомню: только день

Ты этот дома.

— Дома!

Я б тоже рад не день побыть, —

Вздохнул. — Прими посуду.

Спасибо. Дай теперь попить.

С войны вернусь, — побуду.

И сладко пьет, родной, большой,

Плечьми упершись в стену,

По бороде его чужой

Катятся капли в сено.

— Да, дома, правду говорят,

Что и вода сырая

Куда вкусней, — сказал солдат,

В раздумье утирая

Усы бахромкой рукава,

И помолчал с минуту. —

А слух такой, что и Москва

На очереди, будто…

Идти — не штука, был бы толк, —

Добавил он с заминкой

И так невесело примолк,

Губами сжав сенинку.

Жена подвинулась к нему

С участливой тревогой.

Мол, верить стоит не всему,

Болтают нынче много.

А немец, может, он теперь

К зиме остепенится…

А он опять:

— Ну, что же, верь

Тому, что нам годится.

Один хороший капитан

Со мной блуждал вначале.

Еще противник по пятам

За нами шел. Не спали,

Не ели мы тогда в пути.

Ну, смерть. Так он, бывало,

Твердил: идти, ползком ползти —

Хотя бы до Урала.

Так человек был духом зол

И ту идею помнил.

— И что же?

— Шел и не дошел.

— Отстал?

— От раны помер.

Болотом шли. А дождь, а ночь,

А тоже холод лютый.

— И не могли ничем помочь?

— И не могли, Анюта…

Лицом к плечу его припав,

К руке — девчонкой малой,

Она схватила за рукав

Его и все держала,

Как будто думала она

Сберечь его хоть силой,

С кем разлучить одна война

Могла, и разлучила.

И друг у друга отняла

В воскресный день июня.

И вновь ненадолго свела

Под крышей этой пуни.

И вот он рядом с ней сидит

Перед другой разлукой.

Не на нее ли он сердит

За этот стыд и муку?

Не ждет ли он, чтобы сама

Жена ему сказала:

— Сойти с ума — идти. Зима.

А сколько до Урала!

И повторяла бы:

— Пойми,

Кому винить солдата,

Что здесь жена его с детьми,

Что здесь — родная хата.

Смотри, пришел домой сосед

И не слезает с печи…

А он тогда сказал бы:

— Нет,

Жена, дурные речи…

Быть может, горький свой удел,

Как хлеб щепоткой соли,

Приправить, скрасить он хотел

Таким геройством, что ли?

А может, просто он устал,

Да так, что через силу

Еще к родным пришел местам,

А дальше — не хватило.

И только совесть не в ладу

С приманкой — думкой этой:

Я дома. Дальше не пойду

Искать войну по свету.

И неизвестно, что верней,

А к горю — в сердце смута.

— Скажи хоть что-нибудь, Андрей.

— Да что сказать, Анюта?

Ведь говори не говори,

А будет легче разве

Сниматься завтра до зари

И пробираться к Вязьме?

Никем не писанный маршрут

Распознавать на звездах.

Дойти до фронта — тяжкий труд,

Дойдешь, а там — не отдых.

Там день один, как год, тяжел,

Что день, порой минута…

А тот — он шел и не дошел,

Но все идет как будто.

Ослабший, раненый идет,

Что в гроб кладутся краше.

Идет.

«Товарищи, вперед.

Дойдем. Настанет наше!

Дойдем, иному не бывать,

Своих достигнем линий.

И воевать — не миновать.

А отдыхать?

В Берлине!»

На каждом падая шагу

И поднимаясь снова,

Идет. А как же я могу

Отстать, живой, здоровый?

Мы с ним прошли десятки сел,

Где как, где смертным лазом.

И раз он шел, да не дошел,

Так я дойти обязан.

Дойти. Хоть я и рядовой,

Отстать никак не волен.

Еще добро бы он живой,

А то он — павший воин.

Нельзя! Такие вот дела… —

И ей погладил руку.

А та давно уж поняла,

Что боль — не боль еще была,

Разлука — не разлука.

Что все равно — хоть наземь ляг,

Хоть вдруг лишись дыханья…

Прощалась прежде, да не так,

А вот когда прощанье!

Тихонько руку отняла

И мужние колени

С покорным плачем обняла

На том угретом сене…

И ночь прошла у них.

И вдруг

Сквозь кромку сна на зорьке,

Сквозь запах сена в душу звук

Вошел ей давний, горький:

Коси, коса,

Пока роса,

Роса долой —

И мы домой…

ГЛАВА 7

Все сборы в путь любой жены

И без войны не сладки.

И без войны тревог полны

Все сборы в жизни краткой.

Но речь одна, когда добром, —

Не по нужде суровой

Мы край на край и дом на дом

Иной сменить готовы.

Другая речь — в годину бед

Жене самой, без мужа,

Из дома выйти в белый свет

И дверь закрыть снаружи.

С детьми из теплого угла,

С гнезда родного сняться,

Где, может быть, еще могла

Ты весточки дождаться.

С котомкой выйти за порог —

И, всей той мукой мучась,

Брести…

Но если на восток, —

То как бы ни был путь жесток, —

Бывает горше участь.

Как на родной земле своей,

Так ты, и дом теряя,

Хоть под кустом, а все ж на ней —

В любом далеком крае.

А вот когда чужим судом

Обмен решен иначе, —

Не край на край, не дом на дом,

А плен —

На плен с придачей.

С какой придачей — погоди:

Расчеты эти впереди.

Еще он твой — последний час

В твоем дому, пока

Переведут тебе приказ

С чужого языка.

Но твой — он выбран не тобой —

Лежит на запад путь.

И взять ни имени с собой,

Ни отчества. Забудь.

Забудь себя еще живой

И номер получи.

И только этот номер свой

На память заучи.

И только можешь ты молчать,

Приказ в дорогу дан.

На нем недвижная печать

И подпись: комендант.

И в нем твой дом, и хлеб, и соль,

Что от немых властей.

И хоть самой — на снег босой,

Троих одеть успей.

Рукой дрожащею лови

Крючки, завязки, мать.

Нехитрой ложью норови

Ребячий страх унять.

Зови меньших живей, живей,

Как в гости, в тот поход.

И только старшенькой своей

Не лги — и так поймет.

И соберись, и уложись,

И в час беды такой

Еще хозяйкой окажись

Проворной и лихой.