Стихотворения. Поэмы - [73]

— Гармонь найдется,

Есть у старшего.

— Не тронь.

— Что не тронь?

— Смотри, проснется…

— Пусть проснется.

— Есть гармонь!

Только взял боец трехрядку,

Сразу видно: гармонист.

Для началу, для порядку

Кинул пальцы сверху вниз.

И к мехам припал щекою,

Строг и важен, хоть не брит,

И про вечер над рекою

Завернул, завел навзрыд…

Теркин мой махнул рукою:

— Ладно. Можешь, — говорит, —

Но одно тебя, брат, губит:

Рыжесть Теркину нейдет.

— Рыжих девки больше любят, —

Отвечает Теркин тот.

Теркин сам уже хохочет,

Сердцем щедрым наделен.

И не так уже хлопочет

За себя, — что Теркин он.

Чуть обидно, да приятно,

Что такой же рядом с ним.

Непонятно, да занятно

Всем ребятам остальным.

Молвит Теркин:

— Сделай милость,

Будь ты Теркин насовсем.

И пускай однофамилец

Буду я…;

А тот:

— Зачем?..

— Кто же Теркин?

— Ну и лихо!.. —

Хохот, шум, неразбериха…

Встал какой-то старшина

Да как крикнет:

— Тишина!

Что вы тут не разберете,

Не поймете меж собой?

По уставу каждой роте

Будет придан Теркин свой,

Слышно всем? Порядок ясен?

Жалоб нету? Ни одной?

Разойдись!

И я согласен

С этим строгим старшиной.

Я бы, может быть, и взводам

Придал Теркина в друзья…

Впрочем, все тут мимоходом

К разговору вставил я.

От автора

По которой речке плыть, —

Той и славушку творить…

С первых дней годины горькой,

В тяжкий час земли родной,

Не шутя, Василий Теркин,

Подружились мы с тобой.

Но еще не знал я, право,

Что с печатного столбца

Всем придешься ты по нраву,

А иным войдешь в сердца.

До войны едва в помине

Был ты, Теркин, на Руси.

Теркин? Кто такой? А ныне

Теркин — кто такой? — спроси.

— Теркин, как же!

— Знаем.

— Дорог.

— Парень свой, как говорят.

— Словом, Теркин, тот, который

На войне лихой солдат,

На гулянке гость не лишний,

На работе — хоть куда…

Жаль, давно его не слышно,

Может, что худое вышло?

Может, с Теркиным беда?

— Не могло того случиться.

— Не похоже.

— Враки.

— Вздор…

— Как же, если очевидца

Подвозил один шофер.

В том бою лежали рядом,

Теркин будто бы привстал,

В тот же миг его снарядом

Бронебойным — наповал.

— Нет, снаряд ударил мимо.

А слыхали так, что мина…

— Пуля-дура…

— А у нас

Говорили, что фугас.

— Пуля, бомба или мина —

Все равно, не в том вопрос.

А слова перед кончиной

Он какие произнес?.

— Говорил насчет победы.

Мол, вперед. Примерно так…

— Жаль, — сказал, — что до обеда

Я убитый, натощак.

Неизвестно, мол, ребята,

Отправляясь на тот свет,

Как там, что: без аттестата

Признают нас или нет?

— Нет, иное почему-то

Слышал раненый боец.

Молвил Теркин в ту минуту:

«Мне — конец, войне — конец».

Если так, тогда не верьте,

Разве это невдомек:

Не подвержен Теркин смерти,

Коль войне не вышел срок…

Шутки, слухи в этом духе

Автор слышит не впервой.

Правда правдой остается,

А молва себе — молвой.

Нет, товарищи, герою,

Столько лямку протащив,

Выходить теперь из строя? —

Извините! — Теркин жив!

Жив-здоров. Бодрей, чем прежде.

Помирать? Наоборот,

Я в такой теперь надежде:

Он меня переживет.

Все худое он изведал,

Он терял родимый край

И одну политбеседу

Повторял:

— Не унывай!

С первых дней годины горькой

Мир слыхал сквозь грозный гром,

Повторял Василий Теркин:

— Перетерпим. Перетрем…

Нипочем труды и муки,

Горечь бедствий и потерь.

А кому же книги в руки,

Как не Теркину теперь?!

Рассуди-ка, друг-товарищ,

Посмотри-ка, где ты вновь

На привалах кашу варишь,

В деревнях грызешь морковь.

Снова воду привелося

Из какой черпать реки!

Где стучат твои колеса,

Где ступают сапоги!

Оглянись, как встал с рассвета

Или ночь не спал, солдат,

Был иль не был здесь два лета,

Две зимы тому назад.

Вся она — от Подмосковья

И от Волжского верховья

До Днепра и Заднепровья —

Вдаль на запад сторона, —

Прежде отданная с кровью,

Кровью вновь возвращена.

Вновь отныне это свято:

Где ни свет, то наша хата,

Где ни дым, то наш костер,

Где ни стук, то наш топор,

Что ни груз идет куда-то, —

Наш маршрут и наш мотор!

И такую-то махину,

Где гони, гони машину, —

Есть где ехать вдаль и вширь,

Он пешком, не вполовину,

Всю промерил, богатырь.

Богатырь не тот, что в сказке —

Беззаботный великан,

А в походной запояске,

Человек простой закваски,

Что в бою не чужд опаски,

Коль не пьян. А он не пьян.

Но покуда вздох в запасе,

Толку нет о смертном часе.

В муках тверд и в горе горд,

Теркин жив и весел, черт!

Праздник близок, мать-Россия,

Оберни на запад взгляд:

Далеко ушел Василий,

Вася Теркин, твой солдат.

То серьезный, то потешный,

Нипочем, что дождь, что снег, —

В бой, вперед, в огонь кромешный

Он идет, святой и грешный,

Русский чудо-человек.

Разносись, молва, по свету:

Объявился старый друг…

— Ну-ка, к свету.

— Ну-ка, вслух.

Дед и баба

Третье лето. Третья осень.

Третья озимь ждет весны.

О своих нет-нет и спросим

Или вспомним средь войны.

Вспомним с нами отступавших,

Воевавших год иль час,

Павших, без вести пропавших,

С кем видались мы хоть раз,

Провожавших, вновь встречавших,

Нам попить воды подавших,

Помолившихся за нас.

Вспомним вьюгу-завируху

Прифронтовой полосы,

Хату с дедом и старухой,

Где наш друг чинил часы.

Им бы не было износу

Впредь до будущей войны,

Но, как водится, без спросу

Снял их немец со стены:

То ли вещью драгоценной

Те куранты посчитал,

То ль решил с нужды военной, —

Как-никак цветной металл.

Шла зима, весна и лето.

Немец жить велел живым.

Шла война далеко где-то

Чередом глухим своим.

И в твоей родимой речке