Стихотворения. Поэмы - [43]

На теплом пенушке.

И чтобы листва

красовалась палая

В наклонных лучах

недалекого вечера.

И пусть оно так,

что морока немалая —

Твой век целиком,

да об этом уж нечего.

Я думу свою

без помехи подслушаю,

Черту подведу

стариковскою палочкой:

Нет, все-таки нет,

ничего, что по случаю

Я здесь побывал

и отметился галочкой.

1967

«Огромный, грузный, многоместный…»

Огромный, грузный, многоместный

И тесный — через всю страну

Тянул в пустыне поднебесной

Свою тяжелую струну.

С натугой ровной делал дело,

Тянул — ни кренов, ни толчков.

И небо нижнее синело

Кой-где в разрывах облаков.

По стрелкам выверенным правил —

Видна земля иль не видна.

И, как канат на переправе,

Брунжала басом та струна.

1967

«Чуть зацветет иван-чай…»

Чуть зацветет иван-чай,—

С этого самого цвета —

Раннее лето, прощай,

Здравствуй, полдневное лето.

Липа в ночной полумгле

Светит густой позолотой.

Дышит — как будто в дупле

Скрыты горячие соты.

От перестоя трава

Никнет в сухом оперенье.

Как жестяная, мертва

Темная зелень сирени.

Где-то уже позади

День равноденствие славит.

И не впервые дожди

В теплой листве шепелявят.

Не пропускай, отмечай

Снова и снова на свете

Легкую эту печаль,

Убыли-прибыли эти.

Все их приветствуй с утра

Или под вечер с устатку…

Здравствуй, любая пора,

И проходи по порядку.

1967

«Там-сям дымок садового костра…»

Там-сям дымок садового костра

Встает над поселковыми задами.

Листва и на земле еще пестра,

Еще не обесцвечена дождями.

Еще земля с дернинкою сухой

Не отдает нимало духом тленья,

Хоть наизнанку вывернув коренья,

Ложится под лопатой на покой.

Еще не время непогоди сонной,

За сапогом не волочится грязь,

И предается по утрам, бодрясь,

Своим утехам возраст пенсионный.

По крайности — спасибо и на том,

Что от хлопот любимых нет отвычки.

Справляй дела и тем же чередом

Без паники укладывай вещички.

1967

«Полночь в мое городское окно…»

Полночь в мое городское окно

Входит с ночными дарами:

Позднее небо полным-полно

Скученных звезд мирами.

Мне еще в детстве, бывало, в «очном,

Где-нибудь в дедовском поле

Скопища эти холодным огнем

Точно бы в темя кололи.

Сладкой бессонницей юность мою

Звездное небо томило:

Где бы я ни был, казалось, стою

В центре вселенского мира.

В зрелости так не тревожат меня

Космоса дальние светы,

Как муравьиная злая возня

Маленькой нашей планеты.

1967

«В чем хочешь человечество вини…»

В чем хочешь человечество вини

И самого себя, слуга народа,

Но ни при чем природа и погода:

Полны добра перед итогом года,

Как яблоки антоновские, дни.

Безветренны, теплы — почти что жарки,

Один другого краше, дни-подарки

Звенят чуть слышно золотом листвы

В самой Москве, в окрестностях Москвы

И где-нибудь, наверно, в пражском парке.

Перед какой безвестною зимой

Каких еще тревог и потрясений

Так свеж и ясен этот мир осенний,

Так сладок каждый вдох и выдох мой?

1968

«Допустим, ты свое уже оттопал…»

Допустим, ты свое уже оттопал

И позади — остался твой предел,

Но при тебе и разум твой, и опыт,

И некий срок еще для сдачи дел

Отпущен — до погрузки и отправки.

Ты можешь на листах ушедших лет

Внести еще какие-то поправки,

Чертой ревнивой обводя свой след;

Самозащите доверяясь шаткой,

Невольно прихорашивать итог…

Но вдруг подумать:

— Нет, — спасибо в шапку,

От этой сласти береги нас бог.

Нет, лучше рухнуть нам на полдороге,

Коль не по силам новый был маршрут.

Без нас отлично подведут итоги

И, может, меньше нашего наврут.

1968

«Время, скорое на расправу…»

Время, скорое на расправу,

В меру дней своих скоростных,

Власть иную, иную славу

Упраздняет — и крест на них.

Время даже их след изгладит

Скоростным своим утюжком.

И оно же не в силах сладить

С чем, подумаешь! — со стишком.

Уж оно его так и этак

Норовит забвенью предать

И о том объявить в газетах

И по радио…

Глядь-поглядь,

За каким-то минучим сроком —

И у времени с языка

Вдруг срывается ненароком

Из того же стишка —

Строка.

1968

«К обидам горьким собственной персоны…»

К обидам горьким собственной персоны

Не призывать участье добрых душ.

Жить, как живешь, своей страдой бессонной, —

Взялся за гуж — не говори: не дюж.

С троны своей ни в чем не соступая,

Не отступая — быть самим собой.

Так со своей управиться судьбой,

Чтоб в ней себя нашла судьба любая

И чью-то душу отпустила боль.

1968

Поэмы

Страна Муравия

^{2}

Глава 1

С утра на полдень едет он,

Дорога далека.

Свет белый с четырех сторон

И сверху — облака.

Тоскуя о родном тепле,

Цепочкою вдали

Летят, — а что тут на земле,

Не знают журавли…

У перевоза стук колес,

Сбой, гомон, топот ног.

Идет народ, ползет обоз,

Старик паромщик взмок.

Паром скрипит, канат трещит,

Народ стоит бочком,

Уполномоченный спешит,

И баба с сундучком.

Паром идет, как карусель,

Кружась от быстрины.

Гармошку плотничья артель

Везет на край страны…

Гудят над полем провода,

Столбы вперед бегут,

Гремят по рельсам поезда,

И воды вдаль текут.

И шапки пены снеговой

Белеют у кустов,

И пахнет смолкой молодой

Березовый листок.

И в мире — тысячи путей

И тысячи дорог.

И едет, едет по своей

Никита Моргунок.

Бредет в оглоблях серый конь

Под расписной дугой,

И крепко стянута супонь

Хозяйскою рукой.

Дегтярку сзади привязал,

Засунул кнут у ног,

Как будто в город, на базар,

Собрался Моргунок.

Умытый в бане, наряжен

В пиджак и сапоги,

Как будто в гости едет он,

К родне на пироги.

И двор — далеко за спиной,