Стихотворения. Поэмы - [10]

Эти детали, образы превращаются в различные, так сказать, психологические ряды переживаний и действий людей. Сопоставление этих рядов вызывает своеобразные, типичные для Твардовского, психологические и «поведенческие», метафоры. «И как будто дело делал, // Шел ко мне. Убить меня». Сопоставлено несовместимое — работа и убийство, и это сопоставление глубоко вскрывает и ужас войны, и деловитое бессердечие фашистского солдата и контрастирует с противоположным значением «войны — работы» советских воинов. Психологические ряды и сравнения развиваются, выстраиваются в сложные, но стройные системы. Так в «Переправе» трагизм и героизм гибели передан совместным движением образов смерти и жизни. Смерть показана очень выразительной деталью: «порошит снежок им в очи». А рядом происходит — и поело смерти — движение их жизни: «еще паек им пишет первой роты старшина», «А по почте полевой // Не быстрей идут, не тише // Письма старые домой». Наглядность этого движения подкреплена деталью — воспоминанием о прошлом — «Что еще ребята сами // На привале при огне, // Где-нибудь в лесу писали // Друг у друга на спине». И завершается параллельное движение — контраст опять-таки удивительно емкой, озаряющей, психологической метафорой: «Спят бойцы. Свое сказали // И уже навек правы. // И тверда, как камень, груда, // Где застыли их следы». Мертвые ведут себя, как живые. «Правота» бойцов и «твердость» застывших следов подчеркивают необратимость, вечность смерти и вместе с тем бессмертие бойцов, отдавших жизнь за правду.

Такие слитные системы и потоки сопоставлений проходят через все стихи Твардовского, начиная с таких, как «Гость». Твардовский изображает эти потоки с проникновенной и деловитой точностью. Но из этой точности рождается своеобразная метафоричность, ассоциативность, многозначная реалистическая символика. Это роднит поэта с опытом поэзии XX века, поэзии эпохи бурных общественных событий, с ее напряженностью, размахом разрывов и отдаленных соответствий, с подчас особой многозначностью слова и мысли. Но в ряду поэтов XX века Твардовский сделал принципиально новый шаг к поэзии углубленной конкретности, к новой поэзии действительности, — в том смысле, в каком употребляли этот термин Иван Киреевский и Белинский, говоря о Пушкине.

Поэзия Твардовского — это поэзия новой действительности, поэзия жизни и труда советских людей, поэзия нашей современности и нашего движения в будущее. Так родилась поэзия многоголосья и многоликости людей и событий, лирико-эпической истории современности. Поэзия нового народа, ставшего сознательной исторической личностью, ответчиком за все на свете. Поэзия самого процесса становления такой личности во всем его «крутом и жестком поте». Отсюда — новый синтетизм художественного метода, новый тип стихотворений и поэм, с их жанровой свободой, нечувствительными переходами лирики в повествование и наоборот, с их новым жанром свободного рассказа «с середины». Синтез лирического, повествовательного и драматического начала в поэзии. Синтез метафорического и точного, вплоть до «документальности», слова. Синтез пластического и аналитического изображения, с некоторым преобладанием аналитического начала. Расширение площадки поэзии — искусство вместить в сердце поэта «все дни и дали». Новая поэзия диалектики «текучего вещества» жизни, времени, личности и ее устойчивых ценностей, поэзия дороги и дома. Поэзия подъема и трудностей в формировании социалистического чувства личности, чувства коллективной личности, духовного роста трудового человека. Именно это отразилось и выразилось в поэзии Твардовского, в ее предельной конкретности, трезвой и вдохновенной правде, в поэзии, идущей вместе с нами по сложным путям времени.

А. МАКЕДОНОВ

Стихотворения

^{1}

Гость

Верст за пятнадцать, по погоде жаркой,

Приехал гость, не пожалев о дне.

Гость со своей кошелкой и дегтяркой,

На собственных телеге и коне.

Не к часу гость. Бригада на покосе.

Двух дней таких не выпадет в году.

Но — гость! Хозяин поллитровку вносит,

Яичница — во всю сковороду.

Хозяин — о покосе, о прополке,

А гость пыхтел, никак решить не мог:

Вносить иль нет оставшийся в кошелке

Свой аржаной с начинкою пирог…

Отяжелев, сидел за самоваром,

За чашкой чашку пил, вздыхая, гость.

Ел мед с тарелки — теплый, свежий, с паром,

Учтиво воск выплевывая в горсть.

Ждал, вытирая руки об колени,

Что вот хозяин смякнет, а потом

Заговорит о жизни откровенней,

О ценах, о налогах, обо всем.

Но тот хвалился лошадями, хлебом,

Потом повел, показывая льны,

Да все мельком поглядывал на небо,

Темнеющее с южной стороны.

По огородам, по садам соседним

Вел за собою гостя по жаре.

Он поднимал телят в загоне летнем,

Коров, коней тревожил на дворе.

А скот был сытый, плавный, чистокровный;

Как горница, был светел новый двор.

И черные — с построек старых — бревна

Меж новых хорошо легли в забор.

И, осмотрев фундамент и отметив,

Что дерево в сухом — оно, что кость,

Впервые, может, обо всем об этом

На много лет вперед подумал гость.

Вплотную рожь к задворкам подступала

С молочным, только налитым, зерном…

А туча тихо землю затеняла,

И вдруг короткий прокатился гром.