Стихотворения. Поэмы. Маскарад. Герой нашего времени - [4]

Язык презрительных людей?

Нет! и под миртом изумрудным,

И на Гельвеции^{6} скалах,

И в граде Рима многолюдном

Все будешь ты в моих очах!»

В коляску сел, дорогой скучной,

Закрывшись в плащ, он поскакал;

А колокольчик однозвучный

Звенел, звенел и пропадал!

1829

Портреты (1–6)

^{7}

1

Он не красив, он не высок;

Но взор горит, любовь сулит;

И на челе оставил рок

Средь юных дней печать страстей.

Власы на нем, как смоль, черны,

Бледны всегда его уста,

Открыты ль, сомкнуты ль они:

Лиют без слов язык богов!..

И пылок он, когда над ним

Грозит бедой перун земной!

Не любит он и славы дым:

Средь тайных мук, свободы друг,

Смеется редко, чаще вновь

Клянет он мир, где вечно сир,

Коварность, зависть и любовь!..

Все проклял он, как лживый сон,

Как призрак дымныя мечты.

Холодный ум, средь мрачных дум,

Не тронут слезы красоты.

Везде один, природы сын,

Не знал он друга меж людей:

Так бури ток сухой листок

Мчит жертвой посреди степей!..

2

Довольно толст, довольно тучен

Наш полновесистый герой.

Нередко весел, чаще скучен,

Любезен, горд, сердит порой.

Он добр, член нашего Парнаса,

Красавицам Москвы смешон,

На крыльях дряхлого Пегаса

Летает в мир мечтанья он.

Глаза не слишком говорливы,

Всегда по моде он одет.

А щечки — полненькие сливы,

Так говорит докучный свет.

3

Лукав, завистлив, зол и страстен,

Отступник бога и людей;

Холоден, всем почти ужасен,

Своими ласками опасен,

А в заключение — злодей!..

4

Все в мире суета, он мнит, или отрава,

Возвышенной души предмет стремленья — слава.

5

Всегда он с улыбкой веселой,

Жизнь любит и юность румяну,

Но чувства глубоки питает, —

Не знает он тайны природы.

Открытен всегда, постоянен;

Не знает горячих страстей.

6

Он любимец мягкой лени,

Сна и низких всех людей;

Он любимец наслаждений,

Враг губительных страстей!

Русы волосы кудрями

Упадают средь ланит.

Взор изнежен, и устами

Он лишь редко шевелит!..

1829

Русская мелодия

^{8}

1

В уме своем я создал мир иной

И образов иных существованье;

Я цепью их связал между собой,

Я дал им вид, но не дал им названья;

Вдруг зимних бурь раздался грозный вой, —

И рушилось неверное созданье!..

2

Так перед праздною толпой

И с балалайкою народной

Сидит в тени певец простой

И бескорыстный и свободный!..

3

Он громкий звук внезапно раздает,

В честь девы, милой сердцу и прекрасной, —

И звук внезапно струны оборвет,

И слышится начало песни! — но напрасно! —

Никто конца ее не допоет!..

1829

Романс («Невинный нежною душою…»)

^{9}

Невинный нежною душою,

Не знавши в юности страстей прилив,

Ты можешь, друг, сказать, с какой-то простотою:

Я был счастлив!..

Кто, слишком рано насладившись,

Живет, в душе негодованье скрыв,

Тот может, друг, еще сказать, забывшись:

Я был счастлив!..

Но я в сей жизни скоротечной

Так испытал отчаянья порыв,

Что не могу сказать чистосердечно:

Я был счастлив!..

1829

Наполеон («Где бьет волна о брег высокой…»)

^{10}

Где бьет волна о брег высокой,

Где дикий памятник небрежно положен,

В сырой земле и в яме неглубокой —

Там спит герой, друзья! — Наполеон!..

Вещают так и камень одинокой,

И дуб возвышенный, и волн прибрежных стон!..

Но вот полночь свинцовый свой покров

По сводам неба распустила,

И влагу дремлющих валов

С могилой тихою Диана осребрила.

Над ней сюда пришел мечтать

Певец возвышенный, но юный;

Воспоминания стараясь пробуждать,

Он арфу взял, запел, ударил в струны…

«Не ты ли, островок уединенный,

Свидетелем был чистых дней

Героя дивного? Не здесь ли звук мечей

Гремел, носился глас его священный?

Нет! рок хотел отсюда удалить

И честолюбие, и кровь, и гул военный;

А твой удел благословенный:

Принять изгнанника и прах его хранить!

Зачем он так за славою гонялся?

Для чести счастье презирал?

С невинными народами сражался?

И скипетром стальным короны разбивал?

Зачем шутил граждан спокойных кровью,

Презрел и дружбой и любовью

И пред творцом не трепетал?..

Ему, погибельно войною принужденный,

Почти весь свет кричал: ура!

При визге бурного ядра

Уже он был готов — но… воин дерзновенный!..

Творец смешал неколебимый ум,

Ты побежден московскими стенами…

Бежал!.. и скрыл за дальними морями

Следы печальные твоих высоких дум.

......................

Огнем снедаем угрызений,

Ты здесь безвременно погас.

Покоен ты; и в тихий утра час,

Как над тобой порхнет зефир весенний,

Безвестный гость, дубравный соловей,

Порою издает томительные звуки,

В них слышны: слава прежних дней,

И голос нег, и голос муки!..

Когда уже едва свет дневный отражен

Кристальною играющей волною

И гаснет день: усталою стопою

Идет рыбак брегов на тихий склон,

Несведущий, безмолвно попирает,

Таща изорванную сеть,

Ту землю, где твой прах забытый истлевает,

Не перестав простую песню петь…»

......................

Вдруг!.. ветерок… луна за тучи забежала…

Умолк певец. Струится в жилах хлад;

Он тайным ужасом объят…

И струны лопнули… и тень ему предстала:

«Умолкни, о певец! — спеши отсюда прочь, —

С хвалой иль язвою упрека:

Мне все равно: в могиле вечно ночь.

Там нет ни почестей, ни счастия, ни рока!

Пускай историю страстей

И дел моих хранят далекие потомки:

Я презрю песнопенья громки;

Я выше и похвал, и славы, и людей!..»

1829

Жалобы турка

(Письмо. К другу, иностранцу)

^{11}

Ты знал ли дикий край, под знойными лучами,

Где рощи и луга поблекшие цветут?

Где хитрость и беспечность злобе дань несут?