Стихотворения. Поэмы. Драма - [85]

Что даже их страна тех чудных снов бледнее!..

Когда наедине с возлюбленной своею

Остался человек, любовью упоен,

Он разве лишь тогда подобный видит сон.

27

Понятно, что пастух, вступая в их владенья,

Не мог на это всё глядеть без удивленья.

От света у него в глазах рябило вдруг,

Порою наш герой не смел глядеть вокруг…

Народец той земли без страха Янчи встретил.

Малютки вкруг него собрались, точно дети,

Заговорили с ним и в глубь своей земли,

Приветливо смеясь, героя повели.

Он с ними обошел весь островок, но вскоре

У витязя в груди зашевелилось горе.

В стране счастливых фей, в их радостном краю

Не мог не вспомнить он про Илушку свою:

"Зачем в стране любви жестокосердным роком

Я осужден всю жизнь скитаться одиноким?

Что б я ни видел, всё напоминает мне,

Что счастлив без нее не буду я вполне!"

Вблизи виднелся пруд спокойный и прозрачный.

Он подошел к пруду, заплаканный и мрачный,

С могильного холма возлюбленной своей

Взял в руки розу он — и обратился к ней:

"Сокровище мое! Пусть будет нам с тобою

Гробницей этих волн пространство голубое,

Пусть примет нашу грусть их светлая вода!

Я за тобою сам последую туда!"

Тут кинул розу он в сверкающие волны…

Но — чудо из чудес! Над заводью безмолвной

Вдруг в Илушку цветок преобразился!.. Вдруг

Явился перед ним его желанный друг!

(Он кинул свой цветок в источник вечной жизни,

Жививший всё, на что его водой ни брызни.

Едва лишь залила чудесная волна

Цветок его любви — и ожила она!)

Я много песен спел веселых и унылых,

Но что он испытал, я рассказать не в силах,

Когда, неся ее из чудотворных струй,

Он на губах своих почуял поцелуй!

Как Илушка его была красива! С нею

Сравниться не могли прекраснейшие феи

И выбрали ее царицей. А потом

И эльфы пастуха избрали королем.

Промчалось много лет! Давно всё это было!

Но Янчи с этих пор не разлучался с милой:

Как добрый властелин, он правит вместе с ней

До нынешнего дня счастливым царством фей!

1939

С ПОЛЬСКОГО

Адам Мицкевич

ПАН ТАДЕУШ (Отрывки из поэмы)

1

Наутро господа и гости в Соплицове,

Размолвкой смущены, молчат да хмурят брови.

Дочь Войского велит прислуге задремавшей

Подать колоды карт мужчинам для марьяша,

А дам зовет гадать… Никто не веселится!

Лишь вьется трубок дым да шевелятся спицы.

Тут мухи мрут с тоски! Пан Войский, встав не в духе,

Отправился в подвал, где ссорятся стряпухи,

Где слышатся шлепки и вопли экономки,

Откуда поварят галдеж несется громкий.

Там наконец его развеселило пламя

И вид бараньих туш в печи над вертелами.

Судья скрипел пером, стараясь вызов грозный

Составить побыстрей, а терпеливый возный

Ждал под окном. И вот, свой труд замысловатый

Прочел ему судья: он требовал расплаты

От графа за вранье, позорное для чести

Шляхетской, он писал, что справедливой мести

Герваций заслужил за дерзкие удары,

Вчинял обоим иск, просил суда и кары.

Бумагу пан судья отправил в город мигом,

Дабы ее внесли в реестровую книгу.

А возному сказал, что в путь сбираться надо,

Чтоб вызов получил обидчик до заката.

С торжественным лицом, приличным этой вести,

Тот, взяв его, едва не заплясал на месте:

Он молодел душой в судебных передрягах!

Ведь в юности своей на этаких бумагах

Он наживал порой изрядные деньжата:

Не только синяки ему бывали платой!

Доволен от души работой столь отрадной,

Он форменный костюм спешит надеть нарядный.

Конечно, не контуш и не жупан надел он:

Он только на больших судах пускал их в дело.

А нынче, облачась в широкие рейтузы,

Он куртку натянул поверх рабочей блузы,

Для быстроты в ходьбе поднял повыше полы,

Надвинул до бровей на лоб треух тяжелый,

Наушники спустил, как в зимнее ненастье,

Взял палку и пешком, перекрестясь на счастье,

Пошел в опасный путь: ведь возный, как лазутчик

Скрываться от врага был вынужден получше.

В пути он вел себя под стать лисе-плутовке:

Мясцо ей по нутру, но и стрелков уловки

Страшат ее. Она, ловя ноздрями ветер,

Обнюхивает всё, что на пути ни встретит,

Стараясь угадать: свежа находка, или

Охотники ее заране отравили?..

Сойдя с дороги, он побрел вдоль сенокоса,

К усадьбе подошел, но вдаль глядел, на просо,

И палкой так махал, чтоб всяк, бродягу встретив,

Решил, что коз своих в потраве он заметил.

Согнувшись, он ползком нырнул в густые травы

(Точь-в-точь коростеля так гонит пес легавый!),

К усадебной стене подполз и, мигом прянув

Через нее, исчез в раздолье конопляном.

Не раз в конопле той, согретой солнцем теплым,

И зверь, и человек спасал себя. В коноплю

Стремглав бежал косой, настигнутый в капусте;

Сигнет он в глушь ее, и пес его упустит, —

Она стеной стоит, залезешь — колет лапы,

Сбивает со следов ее тяжелый запах!

Дворовый, провинясь перед сердитым паном,

Спасался от плетей на поле конопляном,

Туда же рекрута бежали от набора, —

Властям их отыскать удастся там не скоро.

А в дни заездов, в дни междоусобной брани

И шляхтичи занять старались конопляник:

Удобно из него вести осаду было, —

Вплетаясь в дикий хмель, он прикрывал их с тыла.

Протазий был не трус, но запах стеблей вялых

Привел ему на ум ряд случаев бывалых,

Смутивших дух его, — свидетелем которых

Встарь конопляник был: горячий, словно порох,

Пан Дзиндолет из Телып, нацелясь пистолетом,

Загнал его под стол, когда для Дзиндолета

Привез он вызов в суд, и там держал, желая,