Стихотворения, поэмы, агитлубки и очерки, 1922-1923 - [18]

Шрифт
Интервал

Париж,
     Америка,
         Бруклинский мост,
Сахара,
    и здесь
      с негритоской курчавой
лакает семейкой чай негритос.
Сомнете периной
        и волю
           и камень.
Коммуна —
     и то завернется комом.
Столетия
     жили своими домками
и нынче зажили своим домкомом!
Октябрь прогремел,
         карающий,
              судный.
Вы
   под его огнепёрым крылом
расставились,
      разложили посудины.
Паучьих волос не расчешешь колом.
Исчезни, дом,
      родимое место!
Прощайте! —
      Отбросил ступѐней последок.
— Какое тому поможет семейство?!
Любовь цыплячья!
        Любвишка наседок!

Пресненские миражи

Бегу и вижу —
         всем в виду
кудринскими вышками>*
себе навстречу
      сам
        иду
с подарками подмышками.
Мачт крестами на буре распластан,
корабль кидает балласт за балластом.
Будь проклята,
      опустошенная легкость!
Домами оскалила ска̀лы далекость.
Ни люда, ни заставы нет.
Горят снега,
     и го̀ло.
И только из-за ставенек
в огне иголки елок.
Ногам вперекор,
         тормозами на быстрые
вставали стены, окнами выстроясь.
По стеклам
     тени
        фигурками тира
вертелись в окне,
        зазывали в квартиры.
С Невы не сводит глаз,
            продрог,
стоит и ждет —
         помогут.
За первый встречный за порог
закидываю ногу.
В передней пьяный проветривал бредни.
Стрезвел и дернул стремглав из передней.
Зал заливался минуты две:
— Медведь,
      медведь,
           медведь,
               медв-е-е-е-е… —

Муж Феклы Давидовны со мной и со всеми знакомыми

Потом,
    извертясь вопросительным знаком,
хозяин полглаза просунул:
            — Однако!
Маяковский!
      Хорош медведь! —
Пошел хозяин любезностями медоветь:
— Пожалуйста!
         Прошу-с.
           Ничего —
               я боком.
Нечаянная радость>*-с, как сказано у Блока.
Жена — Фекла Двидна.
Дочка,
точь-в-точь
     в меня, видно —
семнадцать с половиной годочков.
А это…
    Вы, кажется, знакомы?! —
Со страха к мышам ушедшие в норы,
из-под кровати полезли партнеры.
Усища —
       к стеклам ламповым пыльники —
из-под столов пошли собутыльники.
Ползут с-под шкафа чтецы, почитатели.
Весь безлицый парад подсчитать ли?
Идут и идут процессией мирной.
Блестят из бород паутиной квартирной.
Все так и стоит столетья,
           как было.
Не бьют —
     и не тронулась быта кобыла.
Лишь вместо хранителей ду́хов и фей
ангел-хранитель>*
         жилец в галифе.
Но самое страшное:
         по росту,
              по коже
одеждой,
     сама походка моя! —
в одном
    узнал —
        близнецами похожи —
себя самого —
      сам
        я.
С матрацев,
      вздымая постельные тряпки,
клопы, приветствуя, подняли лапки.
Весь самовар рассиялся в лучики —
хочет обнять в самоварные ручки.
В точках от мух
        веночки
           с обоев
венчают голову сами собою.
Взыграли туш ангелочки-горнисты,
пророзовев из иконного глянца.
Исус,
   приподняв
        венок тернистый,
любезно кланяется.
Маркс,
   впряженный в алую рамку,
и то тащил обывательства лямку.
Запели птицы на каждой на жердочке,
герани в ноздри лезут из кадочек.
Как были
     сидя сняты
         на корточках,
радушно бабушки лезут из карточек.
Раскланялись все,
        осклабились враз;
кто басом фразу,
        кто в дискант
              дьячком.
— С праздничком!
     С праздничком!
        С праздничком!
           С праздничком!
               С праз —
нич —
   ком! —
Хозяин
    то тронет стул,
           то дунет,
сам со скатерти крошки вымел.
— Да я не знал!..
        Да я б накануне…
Да, я думаю, занят…
         Дом…
            Со своими…

Бессмысленные просьбы

Мои свои?!
    Д-а-а-а —
        это особы.
Их ведьма разве сыщет на венике!
Мои свои
     с Енисея
         да с Оби
идут сейчас,
        следят четвереньки.
Какой мой дом?!
Сейчас с него.
Подушкой-льдом
плыл Невой —
мой дом
меж дамб
стал льдом,
и там…
Я брал слова
      то самые вкрадчивые,
то страшно рыча,
        то вызвоня лирово.
От выгод —
      на вечную славу сворачивал,
молил,
   грозил,
      просил,
         агитировал.
— Ведь это для всех…
         для самих…
              для вас же…
Ну, скажем, «Мистерия>*» —
           ведь не для себя ж?!
Поэт там и прочее…
         Ведь каждому важен…
Не только себе ж —
         ведь не личная блажь…
Я, скажем, медведь, выражаясь грубо…
Но можно стихи…
        Ведь сдирают шкуру?!
Подкладку из рифм поставишь —
               и шуба!..
Потом у камина…
        там кофе…
            курят…
Дело пустяшно:
        ну, минут на десять…
Но нужно сейчас,
        пока не поздно…
Похлопать может…
         Сказать —
              надейся!..
Но чтоб теперь же…
         чтоб это серьезно… —
Слушали, улыбаясь, именитого скомороха.
Катали по̀ столу хлебные мякиши.
Слова об лоб
      и в тарелку —
            горохом.
Один расчувствовался,
           вином размягший:
— Поооостой…
      поооостой…
Очень даже и просто.
Я пойду!..
     Говорят, он ждет…
            на мосту…
Я знаю…
     Это на углу Кузнецкого мо́ста.
Пустите!
     Нукося! —
По углам —
      зуд:
        — Наззз-ю-зззюкался!
Будет ныть!
Поесть, попить,
попить, поесть —
и за 66!
Теорию к лешему!
Нэп —
    практика.
Налей,
   нарежь ему.
Футурист,
     налягте-ка! —
Ничуть не смущаясь челюстей целостью,
пошли греметь о челюсть челюстью.
Шли
   из артезианских прорв

Еще от автора Владимир Владимирович Маяковский
Флейта- позвоночник

Вначале поэма называлась "Стихи ей". Отдельной книгой вышла в феврале 1916 года. Все дореволюционные издания содержали цензурные изъятия. Купюры были восстановлены только в сборнике "Все сочиненное Владимиром Маяковским" (т.1-2, 1919), где поэма была напечатана под названием "Флейта позвоночника"."За всех вас,которые нравились или нравятся,хранимых иконами у души в пещере,как чашу вина в застольной здравице,подъемлю стихами наполненный череп.".


Баня. Клоп

«Баня» (1929) и «Клоп» (1928) – интереснейшие сатирические пьесы Маяковского. Жанр этих комедий трудно определить – настолько оригинально и естественно в них соседствуют едкая социальная сатира, фантастика и фантасмагория. В причудливых, эксцентричных сюжетах «Бани» и «Клопа» автор в увлекательной и забавной форме обличил ненавистные ему мещанство и лживость, бюрократизм и ханжество. В сборник также вошли поэмы «Люблю», «Про это», «Хорошо!».


Что такое хорошо и что такое плохо (ч/б рисунки)

Что такое хорошо и что такое плохо.Рисунки Алексея Пахомова. 1949 г.


Война и мир

В поэме «Война и мир» (вторая половина заглавия в дореволюционной орфографии писалась через «i» — «Mip», то есть вселенная) необыкновенная широта поэтических ассоциаций, гиперболизм поэтического стиля Маяковского соединяются с осознанием им невиданного размаха социальных противоречий жизни. Место действия поэмы — огромная арена, весь мир, а действующие лица — не только народы и страны, но и вся вселенная. Любовь к человеку, к «живому», противопоставлена в поэме «убийце-победе».


Люблю

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихотворения (1916)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Стихотворения, 1923

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.В пятый том входят стихотворения 1923 года.В данной электронной редакции опущен раздел «Варианты и разночтения».http://ruslit.traumlibrary.net.


Письма, наброски и другие материалы

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.Тринадцатый том составляют письма, записки, телеграммы, заготовки, наброски, тезисы выступлений и другие материалы, а также дополнения к томам 1-12 настоящего издания.http://ruslit.traumlibrary.net.


Стихотворения, 1928

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.Девятый том составляют стихотворения 1928 года.В данной электронной редакции опущен раздел «Варианты и разночтения».http://ruslit.traumlibrary.net.


Окна РОСТА и Главполитпросвета

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.В третий том входят Окна РОСТА и Главполитпросвета 1919–1922 годов.В данной электронной редакции опущен раздел «Варианты и разночтения».http://ruslit.traumlibrary.net.