Стихотворения ; Пьесы - [37]

Шрифт
Интервал

Старатели души, как прежде, донимают
Стремленьем к вечности, пока душа в надежде.
Они еще мне кажутся чужими,
Те сестры молодые в старческой одежде;
Но их шаги уж сходятся с моими.
Пусть будет так. Пускай одно из двух:
Иль отступить, или закончить круг.

Genoveva

Перевод В. Елизаровой

Ах, если б ты была такой,
Возле кого детеныш лани,
Гонимый, находил покой!
Да, если б ты была такой…
Но сердце говорит с тоской:
— О, не ищи, детеныш лани,
Не бегай за своей мечтой.
Да, если б ты была такой!

Охапка зелени

Перевод С. Шервинского

Под липами

О липы, — где они?
Я вспоминаю, как мечталось сладко
Под их ветвями в молодые дни!

Колокольчик

Мой колокольчик синий!
Едва ты синий возвестишь рассвет,
Уж пастушок босой — на луговине.

Клен

Широколистый клен!
На листьях золотом о счастье солнце пишет…
Жужжит пчела. Пастуший сладок сон.

Алые цветы

Вы, алые цветы, —
Мечтаний страстных образы живые,
Изменчивость и роскошь красоты!

Вишневый цвет

Вишневый цвет!
Склонились ветви в неге белоснежной…
Но не погнется ствол от бурь и бед!

Осенний сад

Осенний сад!
От первого мороза стал ты жалок,
Как мальчуган, которого бранят.

Рута

О вечно зеленеющая рута!
Не гибнешь ты, свежа, как мой народ,
Хоть и скромна и нет тебе приюта.

Дубовый лист

Зеленый лист дубовый,
На гроб героя ты лишь вправе лечь:
В тебе героев мощь и дух суровый.

Барвинок

Мороз — а зелень все цела!
Перенесла такую злую зиму —
И знамя жизни к солнцу подняла!

Подснежник

Подснежник юный, милый мне!
Хоть снег еще лежит, уже цвести ты жаждешь,
Ты — жертва первая весне!

Плющ

О плющ густой!
Ты для руин плетешь покров зеленый,
Ты одеваешь древность — красотой.

Со временем

Перевод В. Елизаровой

Все боли время заживит,
Но вслушайся: душа кричит, —
Остановись.
И раны отпылают в срок,
Но вянет сломленный росток, —
Вглядись.
Угомонится сердце в срок,
Когда утратишь все, что мог, —
Крепись.

Погост сердца

Перевод В. Елизаровой

От болей никуда не деться:
Все тлеют на погосте сердца
До конца.
Там с детства до сего мгновенья
Лежат они без искупленья
До конца.
Никто от болей не избавит:
Тяжелой ношей сердце давят
До конца.
А вспомнить: будто не бывали…
Но сердце быстрое связали
До конца.

Страдание

Перевод В. Елизаровой

Всякое страданье — низко,
Оскорбительно, обидно,
Пусть оно в печаль рядится, —
Малодушный с ним сживется,
Уповающий на слезы.
Всякое страданье немо,
Но оно, как резкий выкрик,
Как призыв ростка живого
Не мириться, но бороться:
Обрывать гнилые корни!
Всякое — от слабосилья.
Одному не побороть их.
Только влив свое страданье
В море общее страданий,
Их в себе поборет каждый.

Море страданий

Перевод В. Елизаровой

Заботами мелкими обременен,
Иду вдоль большого моря.
Слышу стоны глубоких волн,
Их песню о горьком горе, —
Море страданий.
Слушаю откровенье волн,
Их рокот близкий и дальний:
В душе нарастает великий стон
Накатом грозных слияний
С морем страданий.
Единый стон, и едины в нем
И стар, и мал — в этом горе;
Тайком и на людях, ночью и днем
Вздымается плач, как море, —
Море страданий.
И я бы руки опустил
От мелких переживаний,
Когда б не движенье страждущих сил,
Когда б не общность взываний, —
Великое море страданий.

У вечерней реки

Перевод В. Елизаровой

Будто рябь потихоньку
Реку пересекает,
Грусть задрожит легонько
На губах твоих и пропадает,
И пропадает.
Ты улыбаешься снова,
Но взгляд ту же грусть выдает
И ждет в глубинах живого,
Когда душа отойдет,
Когда отойдет.
Не будет душе облегченья,
Пока сердце, опять
В надежде и нетерпенье,
Не ляжет спокойно спать,
Вечно спать.
К ночи рябь безвозвратно
Реку пересечет:
Тонкой станет, невнятной
И совсем пропадет,
Пропадет.

Милые слова

Перевод В. Елизаровой

Отдал бы все, чтобы плачи
Твоей души унять, —
Тому, кто всех дороже,
Что дать?
В одном сгорает сердце:
Как горе отвести?
Но руки опустились,
Руками не спасти.
Любви огонь всевластный
Могу ль в тебя вдохнуть?
Пробьет ли ветер жажды
На остров счастья путь?
О, милых слов не надо,
Слова легко забыть:
Горы не сдвинуть ветру,
Огню — реки не пить.

Случайный миг

Перевод В. Елизаровой

Я с солнцем тысячами уз сведен,
Но эти узы — тоньше не бывает!
А я, я болями обременен…
И потому смущен:
Случайный миг меня от солнца отстраняет.

Медленное жало

Перевод В. Елизаровой

Последние во мне все глуше боли,
Потом и эти боли отлетят.
Но сердцу до конца томиться в их неволе,
Глазам еще смотреть в их долгий взгляд.
Последнего огня теперь во мне сгоранье,
Голубки скорбный зов, как много лет назад,
И вечные в глубинах моря прорастанья.
Сиянье дней земных, как месяц, потускнеет:
Вонзается венок терновый на прощанье,
И в длинном вечере голубизна бледнеет.

«Но затаился в страхе…»

Перевод В. Елизаровой

Но затаился в страхе жук навозный,
Но в черной яме ждет клубок змеиный.
…Расту, конец одолевая.

Сумрак

Перевод Л. Осиповой

Стемнело слишком рано.
Наверно, быть дождю.
И все же мне казалось,
Я ночи не дождусь.
Вот застучали капли
По ветхому жилью…
И боль страданий прежних
Стеснила грудь мою.
Случалось очень часто,
О боли забывал.
Борьбе, труду, надеждам
Все силы отдавал.
В былые дни скитаний
И мук пережитых
Меня приводит сумрак,
Который помнит их.
Днем все позабываю,
Спасает ночью сон,
Лишь сумраку по силам
Души исторгнуть стон.
Нить с нитью сумрак свяжет.
И приведет с собой
Твои воспоминанья,
И кончится покой…
Уж от былых страданий

Рекомендуем почитать
Разбойники

Основной мотив «Разбойников» Шиллера — вражда двух братьев. Сюжет трагедии сложился под влиянием рассказа тогдашнего прогрессивного поэта и публициста Даниэля Шубарта «К истории человеческого сердца». В чертах своего героя Карла Моора сам Шиллер признавал известное отражение образа «благородного разбойника» Рока Гипарта из «Дон-Кихота» Сервантеса. Много горючего материала давала и жестокая вюртембергская действительность, рассказы о настоящих разбойниках, швабах и баварцах.Злободневность трагедии подчеркивалась указанием на время действия (середина XVIII в.) и на место действия — Германия.Перевод с немецкого Н. МанПримечания Н. СлавятинскогоИллюстрации Б. Дехтерева.


Американская трагедия

"Американская трагедия" (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.Иллюстрации В. Горяева.


Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы

Основным жанром в творчестве Г. Манна является роман. Именно через роман наиболее полно раскрывается его творческий облик. Но наряду с публицистикой и драмой в творческом наследии писателя заметное место занимает новелла. При известной композиционной и сюжетной незавершенности новеллы Г. Манна, как и его романы, привлекают динамичностью и остротой действия, глубиной психологической разработки образов. Знакомство с ними существенным образом расширяет наше представление о творческой манере этого замечательного художника.В настоящее издание вошли два романа Г.Манна — «Учитель Гнус» и «Верноподданный», а также новеллы «Фульвия», «Сердце», «Брат», «Стэрни», «Кобес» и «Детство».