Стихотворения - [59]

В сердцах на Никона-кобеля,

От него в заруделом срубе

Завелась скрипучая тля!

От него мужики в фуражках.

У парней враскидку часы!

Только сладко в блинах да алажках,

Как в снопах, тонуть по усы.

А уж бабы на Заозерье —

Крутозады, титьки как пни.

Все Мемелфы, Груни, Лукерьи

По веретнам считают дни.

У баб чистота по лавкам,

В печи судачат горшки, —

Синеглазым Сенькам да Савкам

Спозаранка готовь куски.

У Сеньки кони — салазки,

Метель подвязала хвост…

Но вот с батожком и в ряске

Колядный приходит пост.

Отец Алексей в притворе

Стукает об пол лбом,

Чтоб житные сивые зори

Покумились с мирским гумном,

Чтоб водились сиги в поречье,

Был добычен прилет гусей.

На лесного попа, на свечи

Смотрит Бог, озер голубей.

Рожество — звезда золотая,

Воробьиный ребячий гам,

Колядою с дальнего края

Закликают на Русь Сиам.

Рожество — калач златолобый,

После святки — вьюг помело,

Вышивают платки зазнобы,

На морозное глядя стекло.

В Заозерье свадьбы на диво,

За невестой песен суслон,

Вплетают в конские гривы

Ирбитский, суздальский звон.

На дрУжках горят рубахи

От крепких девичьих губ.

Молодым шептухи да свахи

Стелют в горнице волчий тулуп.

И слушают избы и звезды

Первый звериный храп,

У елей, как сев в борОзды,

Сыплется иней с лап.

Отцу Алексею руга

За честнОй и строгий венец…

У зимы ослабла подпруга,

Ледяной взопрел жеребец.

Эво! Масленица навстречу,

За нею блинный обоз!..

В лесную зыбель и сечу

Повернул пургача мороз.

* * *

Великие дни в деревне —

Журавлиный плакучий звон,

По мертвой снежной царевне

Церквушка правит канон.

Лиловые павечерья,

И, как весточка об ином,

Потянет из Заозерья

Березовым ветерком.

Христос воскресе из мертвых,

Смертию смерть поправ!..

И у елей в лапах простертых

Венки из белых купав.

В зеленчатом сарафане

Слушает звон сосна.

Скоро в лужицу на поляне

Обмокнет лапоток весна.

Запоют бубенцы по взгорью,

И как прежде в тысячах дней,

Молебном в уши Егорью

Задудит отец Алексей.

1926

Поморские ответы [7] . Поэма Кремль

Кремль озаренный, вновь и снова

К тебе летит беркутом слово

Когтить седое воронье!

И сердце вещее мое

Отныне связано с тобою

Певучей цепью заревою, —

Она индийской тяжкой ковки,

Но тульской жилистой сноровки,

С валдайскою залетной трелью!..

Я разлюбил избу под елью,

Тысячелетний храп полатей,

Матерым дубом на закате,

Багрян, из пламени броня,

Скалу родимую обняв

Неистощимыми корнями,

Горю, как сполохом, стихами

И листопадными руками

Тянусь к тебе — великий брат,

Чей лоб в лазури Арарат

Сверкает мысленными льдами!

Мои стихи — плоты на Каме

Несут зарницы и костры,

Котлы с ухой, где осетры

Глотают огненное сало,

И в партизанской пляске малый

Весь дым — каленая рубаха!..

Как тлен содрав с себя монаха

И дав пинка лохмотьям черным,

Я предстаю снегам нагорным —

Вершинам ясного Кремля,

Как солнцу парус корабля,

Что к счастья острову стремится

Ширококрылой гордой птицей.

За мельником, презрев помол —

Котомку с лаптем перехожим,

Как пробудившийся орел,

Я край родимый озираю,

И новому стальному маю,

Помолодевший и пригожий,

Как утро тку ковер подножий

Свежей, чем росная поляна!..

Русь Калиты и Тамерлана

Перу орлиному не в сусло, —

Иною киноварью взгусло

Поэта сердце, там огонь

Лесным пожаром гонит сонь,

Сварливый хворост и валежник.

И улыбаясь, как подснежник,

Из пепла серебрится Слово, —

Его история сурово

Метлой забвенья не сметет,

А бережно в венок вплетет

Звенящим выкупом за годы,

Когда слепые сумасброды

Меня вели из ямы в яму,

Пока кладбищенскую раму

Я не разбил в крови и вопи,

И раскаленных перлов копи

У стен кремлевских не нашел!

Как радостно увидеть дол

Московских улиц и бульваров

В румянце бархатных стожаров,

Когда посняв башлык ненастный,

В разливы молодости ясной

Шлет солнце рдяные фрегаты,

И ликованием обьятый

Победный город правит пир,

За чашей братскою не сир,

Без хриплых галок на крестах,

И барских львов на воротах!

Москва! Как много в этом звуке

За революцию поруки —

Живого трепета знамен,

От гула праздничных колонн

Под ливнем первомайских роз,

Когда палитра и колхоз,

Завод и лира в пляске брачной.

С Москвой купецкой и калачной

Я расстаюсь, как сад с засухой

Иль с волчьей зимнею разрухой,

И пью, былое потребя,

Кремль зарнокрылый, из тебя

Корнями огненную брагу,

Чтоб перелить напиток в сагу,

Как жизнь, республику любя!

Где профиль Ленина лобатый

Утесом бороздит закаты!

О, Кремль, тебе прибой сердешный,

Крылатый час и лирный вздох,

В зрачках озерный лунный рог

И над проталинкою вешней

Осиный танец, сон фиалки!..

Мильоном рук на вещей прялке

Ты заплетаешь хвост комете,

Чтоб алой розой на рассвете

Мирская нива расцвела

И медом капала скала

Без подъяремной дани небу!..

Не Ворошилова потребу

Угомонить колодкой рабьей! —

Остяцкой Оби, смуглой Лабе

Он светит буйственной звездой —

Вождь величавый и простой!

Его я видел на параде

На адамантовом коне,

В пурпурно строгой тишине

Знамен, что плещутся во взгляде

Вишневым садом, полным цвета!

Не потому ли у поэта

На лбу истаяла морщина?!

Клим — костромская пестрядина,

Но грозный воин от меча,

И пес сторонится, ворча,

Стопы булатной исполина!

Его я видел на параде

С вишневым заревом во взгляде,

На гиацинтовом коне,

В неуязвимой тишине

Штыков, как море, непомерных,

И виноградом взоров верных

Лучился коммунаров сад

В румяный май, как в листопад,

Пьянеть готовый рдяной бурей,