Стихотворения - [18]

С битюжьей осанкой купеческий род,

Не вам моя лира — в напевах тернистых

Пусть славится гибель и друг-пулемет!

Хвала пулемету, несытому кровью

Битюжьей породы, батистовых туш!..

Трубят серафимы над буйною новью,

Где зреет посев струннопламенных душ.

И души цветут по родным косогорам

Малиновой кашкой, пурпурным глазком…

Боец узнается по солнечным взорам,

По алому слову с прибойным стихом.

<1918>

* Зурна на зырянской свадьбе, *

Зурна на зырянской свадьбе,

В братине знойный чихирь,

У медведя в хвойной усадьбе

Гомонит кукуший псалтирь:

"Борони, Иван волосатый,

Берестяный семиглаз…"

Туркестан караваном ваты

Посетил глухой Арзамас.

У кобылы первенец — зебу,

На задворках — пальмовый гул.

И от гумен к новому хлебу

Ветерок шафранный пахнул.

Замесит Орина ковригу —

Квашня семнадцатый год…

По малину колдунью-книгу

Залучил корявый Федот.

Быть приплоду нутром в Микулу,

Речью в струны, лицом в зарю…

Всеплеменному внемля гулу,

Я поддонный напев творю.

И ветвятся стихи-кораллы,

Неявленные острова,

Где грядущие Калевалы

Буревые пожнут слова.

Где совьют родимые гнезда

Фламинго и журавли…

Как зерно залягу в борозды

Новобрачной, жадной земли!

1918 или 1919

* Печные прибои пьянящи и гулки, *

Печные прибои пьянящи и гулки,

В рассветки, в косматый потемочный час,

Как будто из тонкой серебряной тулки

В ковши звонкогорлые цедится квас.

В полях маета, многорукая жатва,

Соленая жажда и сводный пот.

Квасных переплесков свежительна дратва,

В них раковин влага, кувшинковый мед.

И мнится за печью седое поморье,

Гусиные дали и просырь мереж…

А дед запевает о Храбром Егорье,

Склонив над иглой солодовую плешь.

Неспора починка, и стёг неуклюжий,

Да море незримое нудит иглу…

То Индия наша, таинственный ужин,

Звенящий потирами в красном углу.

Печные прибои баюкают сушу,

Смывая обиды и горестей след.

"В раю упокой Поликарпову душу", —

С лучом незабудковым шепчется дед.

1916 (?)

* Вылез тулуп из чулана *

Вылез тулуп из чулана

С летних просонок горбат:

"Я у татарского хана

Был из наряда в наряд.

Полы мои из Бухары

Род растягайный ведут,

Пазухи — пламя Сахары

В русскую стужу несут.

Помнит моя подоплека

Желтый Кашмир и Тибет,

В шкуре овечьей Востока

Теплится жертвенный свет.

Мир вам, Ипат и Ненила,

Печь с черномазым горшком!

Плеск звездотечного Нила

В шорохе слышен моем.

Я — лежебок из чулана

В избу зазимки принес…

Нилу, седым океанам

Устье — запечный Христос".

Кто несказанное чает,

Веря в тулупную мглу,

Тот наяву обретает

Индию в красном углу.

1916 или 1917

* Где рай финифтяный и Сирин *

Где рай финифтяный и Сирин

Поет на ветке расписной,

Где Пушкин1 говором просвирен

Питает дух высокий свой,

Где Мей2 яровчатый, Никитин3,

Велесов первенец Кольцов4,

Туда бреду я, ликом скрытен,

Под ношей варварских стихов.

Когда сложу свою вязанку

Сосновых слов, медвежьих дум?

"К костру готовьтесь спозаранку",

Гремел мой прадед Аввакум.

Сгореть в метельном Пустозерске

Или в чернилах утонуть?

Словопоклонник богомерзкий,

Не знаю я, где орлий путь.

Поет мне Сирин издалеча:

"Люби, и звезды над тобой

Заполыхают красным вечем,

Где сердце — колокол живой".

Набат сердечный чует Пушкин —

Предвечных сладостей поэт…

Как яблоневые макушки,

Благоухает звукоцвет.

Он в белой букве, в алой строчке,

В фазаньи пестрой запятой.

Моя душа, как мох на кочке,

Пригрета пушкинской весной.

И под лучом кудряво-смуглым

Дремуча глубь торфяников.

В мозгу же, росчерком округлым,

Станицы тянутся стихов.

1916 или 1917

* Зима изгрызла бок у стога, *

Зима изгрызла бок у стога,

Вспорола скирды, но вдомек

Буренке пегая дорога

И грай нахохленных сорок.

Сороки хохлятся — к капели,

Дорога пега — быть теплу.

Как лещ наживку, ловят ели

Луча янтарную иглу.

И луч бежит в переполохе,

Ныряет в хвои, в зыбь ветвей…

По вечерам коровьи вздохи

Снотворней бабкиных речей:

"К весне пошло, на речке глыбко,

Буренка чует водополь…"

Изба дремлива, словно зыбка,

Где смолкли горести и боль.

Лишь в поставце, как скряга злато,

Теленье числя и удой,

Подойник с кринкою щербатой

Тревожат сумрак избяной.

<1916>

* Мой край, мое поморье, *

Мой край, мое поморье,

Где песни в глубине!

Твои лядины, взгорья

Дозорены Егорьем

На лебеде-коне!

Твоя судьба — гагара

С Кащеевым яйцом,

С лучиною стожары,

И повитухи-хмары

Склонились над гнездом.

Ты посвети лучиной,

Синебородый дед!

Гнездо шумит осиной,

Ямщицкою кручиной

С метелицей вослед.

За вьюжною кибиткой

Гагар нескор полет…

Тебе бы сад с калиткой

Да опашень враскидку

У лебединых вод.

Боярышней собольей

Привиделся ты мне,

Но в сорок лет до боли

Глядеть в глаза сокольи

Зазорно в тишине.

Приснился ты белицей —

По бровь холстинный плат,

Но Алконостом-птицей

Иль вещею зегзицей

Не кануть в струнный лад.

Остались только взгорья,

Ковыль да синь-туман,

Меж тем как редкоборьем

Над лебедем-Егорьем

Орлит аэроплан.

1927

ГИМН ВЕЛИКОЙ КРАСНОЙ АРМИИ

Мы — красные солдаты.

Священные штыки,

За трудовые хаты

Сомкнулися в полки.

От Ладоги до Волги

Взывает львиный гром…

Товарищи, недолго

Нам мериться с врагом!

Мир хижинам, война дворцам,

Цветы побед и честь борцам!

Низвергнуты короны,

Стоглавый капитал.

Рабочей обороны

Бурлит железный вал.

Он сокрушает скалы,

Пристанище акул…

Мы молоды и алы

За изгородью дул!

Мир хижинам, война дворцам,

Цветы побед и честь борцам!

Да здравствует Коммуны

Багряная звезда:

Не оборвутся струны